как и сухая земля вокруг. Столь необычному освещению позавидовали бы даже великие стадионы древности. Глубокий красный свет без какой-либо иллюминации.
Вождь и его дочь подошли к кругу зрителей, сидящих на земле со скрещенными ногами, и протиснулись между ними. В отличие от многочисленных народов с их великими ханами и королями, племя в две сотни душ не могло да и не хотело как-то особенно чтить вожака. Он был не идолом и не представителем богов на земле, а скорее первым среди равных – опытным, мудрым и уважаемым человеком, который работает наравне со всеми, нет, даже больше остальных, такая на нем ответственность. Право быть вождем передавалось наиболее знатному представителю нового поколения, а если кто-то был против, то мог вызвать претендента на дуэль. Но это только в теории. На практике же все примирялись с традицией и заранее знали, кто станет вождем.
– Без моего сына Куско неинтересно, – сказал его отец Ю́рас, сидевший по левую руку от Инки, упитанный, наголо бритый старик лет сорока пяти. В свое время он не смог стать вождем племени и теперь всеми силами готовил сына на это место.
– Еще не вернулся с охоты? – небрежно спросил вождь.
– Ага, наверное, выслеживает самого крупного двугорбого оленя, – похвастался Юрас, хотя хвастаться было еще нечем. – Без лучшего охотника игры теряют весь свой азарт.
– Здесь и без него много талантливых игроков, – вставила Лима.
Отец дернул ее за руку и одарил грозным взглядом. Битла уже начиналась.
Дюжина участников вышла к костру, где их уже ждал судья – крепкий мужчина сорока лет по имени Матфей. Он был в серых порванных джинсах, обшитых по поясу мехом, на ногах у него были сандалии. Татуировка украшала всю спину и половину груди – в алом свете луны на его голом торсе виднелся текст с одной из буровых вышек – Gazneftprom ag. Изначальный смысл слов никто не знал, но все справедливо полагали, что это оберег от огня, раз он связан с появлением на Земле горючей жидкости.
Лима равнодушно смотрела на то, как Матфей завязывал глаза всем участникам битлы, и только когда очередь дошла до нравившегося ей парня, она по обыкновению чуть дольше задержала на нем взгляд. Его звали Пу́но. Худой, но жилистый, с длинными черными волосами, удачно сочетающимися с грубыми, но правильными чертами лица. Тысячу лет назад он мог бы быть знаменитым рок-музыкантом или сноубордистом-экстремалом, но теперь круг возможностей куда уже. Играет он в единственную на сотни километров игру – битлу, а род занятий вовсе стал понятием относительным. Разумеется, Пуно тоже знал Лиму. Когда двести человек всю жизнь находятся рядом, волей-неволей становишься близко знаком со всеми да и видишься с ними практически каждый день.
Перед тем как потерять зрение под повязкой до конца игры, Пуно посмотрел в глаза девушке. Несколько лет назад он, будучи совсем юным, уже признавался Лиме в любви. Та вроде бы не посмеялась и даже задумалась над собственным отношением к юноше, но между ними встал Куско, уже давно положивший глаз на дочь Инки
