на свадьбе, видать, перепили,Про все, кроме злобы своей, позабыли…
Они ведь и раньше хотели Андрея убить,
Матрона твоя говорила,
Что долго ему не прожить.
Пригнулась Дуняша —
Стоит и не дышит,
А стены избы, и стропила, и крыша
Вокруг нее вдруг
Ходуном заходили
И тысячью голосов завопили:
– Андрея Гаврилина братья родные
Убили! Убили! Убили!
Не рухнула наземь небесная высь,
И все по делам по своим разбрелись.
Но жить, как мы жили,
Мы больше не сможем,
И с нас эта кровь
Будет взыскана тоже.
Мы все тут виновны, что братья родные
Убили Андрея! Убили! Убили!
. . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .
– Ну что ты ревешь? —
Увещает Матрона Дуняшу. —
На братней крови и стоит
Земное страдание наше.
Вот август настанет – и грянет война,
Какой не бывало вовеки,
Натешится злоба людская сполна,
Аж кровью окрасятся реки.
И все, что казалось нам вечным, – падет!
И больше не будет ни слуг, ни господ!..
Что, кончила плакать? Очнулась?
Сильнее всего тебя это коснулось!
Но Дуня в ответ зарыдала опять:
– Такую невесту нашла ему мать!
Княжна и красавица!
Господи Боже!
Бежать мне оттуда, бежать!
Матрона вздохнула, слегка помолчала,
Да как расхохочется звонко:
– Так вот с чем к нам Дуня Носкова примчалась —
На свадьбу господскую звать!
А я-то решила —
Заради больного мальчонки.
Ну вот что – скажи,
Чтоб мальчонку везли поскорей,
А свадьбу Матрона играть не велела!
– Ну что ты смеешься над бедною Дуней своей?
Ведь я умираю,
Хоть ты бы меня пожалела.
– Слепая Матрона жалеет слепых!
Ты зрячая.
Посланный Богом жених
Твой Жданов.
Так дай ему время
Тебя разглядеть за преградами всеми,
Которые злоба людская меж вами
Одну за другой громоздила веками.
. . . . . . . . . . .
Старуха Наталья ее провожает
До самых ворот.
– Ну совсем городская!
И ручка-то мягкая стала какая!
А мать говорила – кастрюли ты чистишь…
– Меня теперь учат господскую пищу
Готовить, – Дуняша, смутясь, отвечает. —
И руки приходится строго блюсти.
…Недолгую гостью перекрестив,
Наталья, как будто во сне, посмотрела
На черные, в трещинах руки свои…
…Из персти земной было создано тело,
И станет землею – мы все ей сродни…
И снова проплыло в сознании сонном —
Вот, плод ее чрева, дочурка Матрона
Живет, не касаясь земли,
Живет, словно в царстве Субботы,
И нежные ручки не знают
Ни черной, ни белой работы…
О
