Жюль Верна.Он прерии пересекал,
Он плыл в океанские дали…
Но сон повторился опять
Подробно, до каждой детали.
…Лачужка в убогой глуши —
Подобие ветхое дома, —
А рядом согбенный старик,
Совсем как давнишний знакомый,
Его приглашает войти
И низкую дверь открывает, —
И входит Володя в сияющий храм,
Каких наяву не бывает.
Измерить его высоту
Нельзя —
Он уходит всё выше…
А справа – какая-то лестница в нише.
И он уже вверх по ступенькам бежит,
По узким и шатким,
И слышит:
Старик припускается следом.
А мальчик
Бежит всё быстрей, на пределе дыханья…
И вот он на крыше какого-то зданья…
Но крыша ли это?
С обеих сторон
Вздымаются ввысь небывалые башни,
Теряясь во мгле…
И особенно страшно
Туда поглядеть, где, светясь изнутри,
Над черным провалом стоит балюстрада…
Но вот его спутник —
Он ласковым взглядом
Его к балюстраде зовет подойти
И, облокотившись, становится рядом.
И вот, осмелев, наклоняется он
Над той,
Не имеющей основанья
Стеной —
И созвездья, красу мирозданья,
Он видит внизу, далеко под собой…
И в этот же миг обрывается сон.
И вот с этой самой поры
Его мир разделился
На тот, что вовне – для других,
И на тот,
О котором бы он не решился
Поведать словами.
И он рисовал непрестанно
То храмы, огромные, как города,
То города
Из одних только храмов.
Ах, как же он редко туда попадал
Во сне…
А потом просыпался
Счастливым, как Ангел,
И долго еще
Во власти тех снов оставался.
Но как же со всем этим быть наяву?
Он мыслил довольно сумбурно…
И все же с упорством —
Не раз и не два,
А трижды срезался он в архитектурный.
– Афина Паллада[1], – смеялся отец, —
Тебе преградила дорогу в масоны.
И тут исподволь предложил вариант:
– Давай, брат, масонов менять на кессоны.
Так, может, и вправду судьба его —
Строить мосты?
И храм – это образ моста
Меж землею и небом…
А вот и Мартын!..
Как давно я здесь не был…
Наверное, встречи заждался и ты.
Ну, дай на тебя поглядеть —
Нет другого такого на свете!
И солнце всегда над тобой по-особому светит!
В восторге, должно быть, оно от твоей красоты…
. . . . . . . . . . .
…По будням здесь нет никого,
Кроме нищих у входа.
И только по будням
Он дышит здесь той же свободой,
Как в храмах нездешних…
И разве что с легкой усмешкой
За
