уточнил я. – А чем торгуют?
– Железо покупают простое – ножи, топоры, гвозди. А в основном продукты, главным образом молочные. У них там в лесу коров нет, крестьяне говорят, они олених доят. Ну может, и врут.
– Олених? – поразился я. – Оригинально. Надеюсь, оленихи не возражают. А что про нашу новую стражу скажете? Как она работает?
– Замечательно, вот прямо замечательно, – оживился Фальк. – Оказывается, есть у нас в баронстве преступники, есть! Точнее сказать, были. Крестьяне, как выяснилось, просто не жаловались, потому что считали, что это бесполезно. А сейчас все видят, что в баронстве есть закон. Старый Кай Песонен за здоровье вашей милости каждый день молитвы возносит.
– Он, судя по всему, очень томился бездельем, – согласно кивнул я, – и вот, наконец, нашёл себя.
– Именно так, ваша милость, – подтвердил управляющий, – именно нашёл себя. Новую тюрьму содержит идеально, не у всякой хозяйки такой порядок в доме.
– Как с преступниками поступаете?
– Как положено, выборные судьи дела разбирают. Решают по имперским уложениям да по заповедям господним. Глаз за глаз, и всё в таком духе. Убийц вешаем, воров на первый раз в тюрьму, а на второй тоже на виселицу. Ну вообще по обстоятельствам, конечно, смотрим.
– Что, и убийства были? – порядком изумился я. Это здорово расходилось с моим представлением о баронстве, как о глухой дыре, где никогда ничего не происходит.
– Два было, оба из ревности. Один жену убил, другой соседа. Повесили, конечно. Вот кстати говоря, раз уж мы про преступников заговорили. Случилось у нас тут сложное дело, а наши выборные всё же люди простые, вряд ли смогут правильно рассудить. Здесь надо бы баронским судом решить.
– Ну рассказывайте, почтенный, что за сложное дело такое, – поощряюще кивнул ему я.
– Контрабандисты, ваша милость.
– Опять от лесных возили? – у меня резко испортилось настроение.
– Никак нет, ваша милость. Скупали у крестьян молочные продукты – сметану, сливки, творог, – и вывозили в Дерпт и дальше, до самой Риги. Стража как начала это дела распутывать, обнаружила семнадцать тайных хуторов с молочными фермами. Ну как тайных – все соседи знали, конечно, но молчали. А скорее всего, тоже тайком участвовали – деревня налоги платит, но там коров, считай, и нет. Все коровы на хуторе, а мы про него и не знаем. То есть выгодно всем – фермы налог не платят, поэтому цены низкие держат, а скупщики тоже без пошлины вывозят. Всем сплошная выгода, один только барон в убытке.
Ну надо же – контрабанда сметаны и сливок, прямо по заветам кота Матроскина! Такое, наверное, только в Ливонии возможно. Представляю, какие щёки наели эти негодяи на баронской сметанке.
– И в самом деле безобразие, – согласился я. – Ну что ж, рассудим.
Негодяи, однако, оказались на удивление худыми – видно, не впрок пошли краденые сливки.
– Попались,
