повторила она.
– Что вас так удивляет? – не понял Росомаха.
– Зачем вам электричество? – с недоумением спросил я.
– Для освещения, для отопления, – интонации у него были, как при разговоре с маленьким ребёнком. – Бытовую технику мы используем, инструменты электрические. Позже нам кое-какие станки потребуются, для них тоже электричество нужно. Что не так?
– Как-то плохо я себе представляю электрические фонари в волшебном лесу. Скорее в голову приходят какие-нибудь разноцветные волшебные фонарики.
– Откуда вы такую чушь взяли, барон? – сморщил нос тот. – Мы, по-вашему, кто – дикари, которые в шкурах бегают? У нас, правда, не всякое оборудование работает, но мы многое используем.
– А ваши в Рифеях тоже электричеством пользуются? – пришёл мне в голову вопрос. – Где они его берут?
– У вашего князя покупают, где же ещё? Ещё маленькие гидрогенераторы ставим на ручьях, но это только летом, да и вообще толку от них немного.
– А станки вам для чего?
– Наше племя раньше на паучьем шёлке специализировалось, вот его и хотим опять делать.
Я, конечно же, знал паучий шёлк – редкую и очень дорогую материю. Ленка заказывала пару платьев из паучьего шёлка, и даже для нас цена кусалась.
– А он в самом деле пауками производится? – полюбопытствовал я.
– Помилуйте, барон – зачем нам в своём лесу столько пауков? – усмехнулся Росомаха. – И где мы наловим столько мух, чтобы их прокормить? Это специальным образом обработанные волокна – и это вся информация, которую я могу вам сообщить.
Если задуматься, то всё правильно, так и должно быть. Наверное, меня сильно сбило с толку разное фэнтези, которое создало представление об эльфах, как о воздушных существах, которые занимаются в основном тем, что поют прекрасными голосами. Ну и едят свой лембас, которого уходит так мало, что его и выпекать-то нужно лишь изредка. А ведь общество, базирующееся на кустарном производстве, не может нормально развиваться – оно ещё способно прокормить само себя, но излишков на учёных, художников, музыкантов и прочую непроизводящую публику уже не остаётся. Ну а маленькая группа с кустарным производством просто неизбежно выродится до уровня дикарей.
Отсюда вытекает несложный вывод – лесные неспособны существовать автономно, а вынуждены так или иначе встраиваться в общество. И как только они встроятся, они никуда уже не денутся – примерно, как обычный человек не бросит квартиру, семью и работу, и не уйдёт рубить себе хижину в глухой тайге. Ну, кто-то, может, и уйдёт, как вот люди Ворона от князя ушли, но такие случаи редкость. Остальные лесные сидят у князя под крылом и никуда не собираются. А ещё один важный вывод состоит в том, что если я привяжу к себе лесных экономическими связями, то это будет гораздо надёжнее любых договорённостей с Вороном или старейшинами.
– Электричества в баронстве нет, – покачал я головой. – На будущее
