объяснением церковных служителей?
– Есть общепризнанное мнение, – осторожно, словно выбирая слова, – начала объяснять баронесса, – что Дар у Одаренного, даже «проснувшегося» столь поздно, присутствовал изначально. И выявленный в юном возрасте – чем раньше, тем лучше – обладает гибкой структурой. Которая со временем, без должного влияния извне и изнутри, так сказать, костенеет. И что со временем даже интенсивные тренировки Дара не то что не помогают – могут вообще повредить его. Что может привести Одаренного даже к гибели. В любом случае, Дара своего такой маг лишится. Тому есть множество примеров.
Не сказать, что Николай застыл от ужаса. Хотя внешне, быть может, это именно так и выглядело. На самом же деле он непроизвольно, продолжая слушать Анфису, скользнул сознанием внутрь себя, к клубку, или источнику Силы. Картина там ничем не изменилась. Разве что искорки вели себя чуть возбужденней, срываясь из общего облачка по каналам. Но это было понятно – последние слова Анфисы настроения парню не добавили. Но и не сказать, что так уж сильно задели его.
– Хоть какой-то Дар есть, – успокоил себя боярич, – да и без него прожили вот уже сколько лет… на четверых… а может быть, и больше. Прорвемся.
Куда именно собирался прорваться Николаич, сообщить самому себе он не успел. Раньше задал вопрос баронессе:
– Скажите, Анфиса Никаноровна, стоит ли… попридержать эту новость… ну, о пробуждении Дара?
– Нет конечно, – решительно отмела, в том числе рукой по воздуху, баронесса, – донесут вперед вас самих, будет только хуже. А может, что-то уже и знают. Так что в первый же день в школе, надо довести это до кого следует. А вот какого уровня ваша Сила будет… Видите ли, Николай Ильич, в мире не принято хвалиться уровнем Дара. По крайней мере, до тех пор, пока Одаренный не займет определенного места в обществе. С другой стороны, многие напротив, хвалятся своей Силой. Но это ведь не ваш вариант? Не сможете вы сейчас достать молнией вон… хотя бы до купола храма?
Она показала на блиставший над синим куполом золоченый крест, до которого от балкона было никак не меньше четырех сотен метров.
– Я и до ворот-то не достану, – усмехнулся Николай, – да и вообще, молнии мне не под силу. Пока.
Последнее он сказал только себе самому. Потому что в утверждения Анфисы о неспособности великовозрастных юнитов к развитию почему-то не поверил. Может, в силу материалистического воспитания (в основном), которое утверждало, что «все в мире течет, все развивается». Или изменяется. Не суть важно.
– Да и не стал бы я молниями в храм разбрасываться. Люди не поймут. Вам же, Анфиса Никаноровна, могу пообещать. Если земли, и замок останется за мной, за родом бояр Шубиных, то договор ваш с батюшкой я исполню, как и было им исполнено. Потому жду от вас помощи.
– Какой же, Николай Ильич?
– Ну, во первых, мне нужно знать побольше
