«почтовый ящик» – это означало, что организация закрытая и относится к оборонной промышленности. Мама была ведущим инженером по технологии сварки. А отец тоже был сварщиком, но у него была гражданская профессия – он был просто сварщик. И вот, когда мне исполнилось шесть лет, мы переехали во вновь построенный этим «почтовым ящиком» кооперативный дом на Приютском переулке. Шикарный кирпичный дом брежневского периода – ну действительно шикарный. Родители вступили в этот кооператив и купили там отличную по тем временам двушку, с десятиметровой кухней, двумя лоджиями. Моя комната – метров одиннадцать, и метров восемнадцать комната родителей. Расположение такое, удобное – от Белорусского вокзала буквально пять минут пешком. Ну и всю жизнь они платили за этот кооператив, сколько я себя помню… Лет двадцать, наверное, платили. И там я уже пошёл в школу. Но я был слаб здоровьем – ну реально слаб здоровьем. Как рассказывала мама, это не то, что бы наследственность, а у неё были очень тяжёлые роды, очень тяжёлые, и возможно как-то это отразилось на мне. А лет с пяти я одиннадцать раз переболел воспалением лёгких. Одиннадцать! Я даже сам помню, как меня постоянно таскали в Морозовскую больницу, ещё в какую-то, ещё, ещё. В общем, такой вот рос болезненный мальчик, окруженный от геморроев всей родней. По сути, такой болезненный ботан. И как-то кто-то из докторов сказал маме: «Слушайте, ну у ребёнка проблемы с лёгкими, он столько раз болел и болеет, и он слабый». И посоветовали ей отдать меня в так называемую Лесную школу. Тогда такие заведения были. Никто ничего не знал про эту Лесную школу – тогда не было интернета, никто ничего не писал – ну и мама, конечно же, из благих побуждений, говорит: «Ну да, конечно. Да, он будет расти на свежем воздухе, за ним будут приглядывать воспитатели»… Никто не понимал, что, по большому счету, это некое подобие колонии для малолетних негодяев. Лесная школа располагалась километрах в семидесяти от Москвы, в поселке Полевшина Истринского района Московской области.
Глава пятая
Зима. Вечер. Холодно и темно. За воротами, из вертикальных металлических прутьев, начиналась длинная узкая дорога. Где-то справа, за деревьями, виднелся силуэт заброшенной церкви. Какая же длинная дорога – засасывает ноги, как бесконечная снежная топь. Вот рядом показались две небольшие, полуразвалившиеся квадратные кирпичные постройки. Часовня и сторожка – именно в ней жила чеховская «ведьма», дьячиха Раиса Ниловна[3]. И словно продолжала она творить непогоду, прорвавшись сквозь время и границы книжных страниц, заметая снегом, кружа колючую вьюгу, заполняя всё вокруг своей бессильной яростью. Как-будто слышен был её плач в завывании ветра, разносящего безысходность по всей округе.
Очень длинная дорога – из прошлого в будущее. Там, позади, за воротами, осталось детство. Остался привычный, тёплый, комфортный мир. Хотя нет, не остался – он разрушался с каждым шагом, удаляющим от ворот.
Дорога упиралась в двухэтажное зелёное здание школы, похожее на особняк каких-то помещиков.
Раиса Ниловна – персонаж рассказа А. П. Чехова «Ведьма».
