style="font-size:15px;"> – Я поступила по-соседски, Салем. Он хороший человек.
– Он тебе нравится? – я отворачиваюсь к раковине вымыть руки.
Она насмешливо фыркает.
– Я умираю, Салем. У меня нет времени любить кого-то в том смысле, на который ты намекаешь. Но он мне нравится как человек.
– Хм, – хмыкаю я.
Без одной минуты пять раздается стук в боковую дверь. Я поворачиваю замок и впускаю Тайера. Не могу удержаться и оглядываю его с ног до головы. Его волосы еще влажные после душа. Я жадно рассматриваю легкую щетину на его подбородке, на этот раз с близкого расстояния. Его глаза напоминают теплый шоколад, в котором так и хочется раствориться. От него пахнет одеколоном, как будто сегодня вечером он с особой тщательностью приводил себя в порядок.
Нет! Остановись! Не позволяй этому мужчине снова сделать тебя слабой до дрожи в коленях! Он уже достаточно тебе навредил.
Но я ничего не могу поделать.
Я смотрю на него другими глазами, более взрослыми. Я больше не та неожиданно забеременевшая девятнадцатилетняя девушка, до смерти напуганная. Оглядываясь назад, я понимаю, что приняла решение, которое, как я считала, я должна была принять. Был ли это лучший выбор? Возможно, и нет, но жизнь – это череда выборов, и в моменте ты не всегда знаешь, хорошо поступаешь или плохо. Ты просто делаешь то, что можешь, используя ту информацию, которая у тебя есть.
Тогда я ужасно боялась стать мамой, но у меня ни разу не возникло вопроса, оставить ли ребенка.
После смерти Форреста Тайер погрузился в депрессию. Это объяснимо, но вытащить его из этого состояния в одиночку я не могла. Я знала, что он должен был сделать это сам. А я была обязана позаботиться о том, что мой ребенок рос в безопасности, и я сделала это наилучшим образом, даже если для этого мне пришлось отпустить Тайера.
Я думала… Я думала, он меня найдет. Позвонит. Напишет сообщение. Отправит ко мне гребаного почтового голубя, в конце концов, но он ничего не сделал, а я чувствовала себя использованной и выброшенной на помойку.
– У меня что-то на лице?
– О! – Я отпрыгиваю в сторону и ударяюсь об угол барной стойки. – Ой!
– Осторожно. – Чтобы поддержать, он берет меня за запястье. От его прикосновения мою руку пронзает разряд тока.
– Я в порядке. – Я осторожно вырываюсь из его объятий, не желая выдавать свои чувства.
Он меня отпускает и протягивает бутылку вина, а я и не заметила, что она у него в руках.
– Я не знал, что на ужин, но не хотел заявиться с пустыми руками.
– О, какая прелесть. – Мама улыбается. – Спасибо, Тайер. Разве это не мило, Салем?
– Очень мило, – на автомате повторяю я и отворачиваюсь. – Схожу за бокалами.
Если бы я была уверена, что это не так, я бы поклялась, что мама пытается сосватать мне этого красавчика. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, что он разбил мне сердце или что он отец Сэды. А раз они друзья, интересно, знает ли он, что у меня есть ребенок? Я думаю, что нет, иначе он бы об этом упомянул, когда мы говорили
