выбрался? – Донесся из занятой камеры удивлённый возглас. – Слушай, дай попить! Мне кроме дурацкого чая и риса сюда ничего не носят!
Я сочувственно покачал головой.
– Да, от чая ничего хорошего не жди, – подойдя к решётке и тщетно пытаясь разглядеть своего собеседника, протянул я. – За что лямку тянешь, любезный? Спёр чего, али сдушегубствовал?
– Если бы, – вздохнули за решёткой, – за любовь сижу.
– Что, насильник?
– Да какой я тебе насильник?! – Взвился субъект. – Я жертва обстоятельств! Ну, подумаешь, на меня девка здешнего хозяина запала! Я же ничего такого не хотел! Да и не успел, если быть точным! Как через стену перебрался – сразу сцапали, будто ждали!
– И теперь сидишь, значит? – Хмыкнул я.
– Сидеть мне недолго осталось, – обречённо донеслось из камеры. – Обещались на днях меня того…
– Через что?
– Что через что?
– Ну того, через что? Вешать будут или башку рубить?
– Резать.
– Вены?
– Хуже – хозяйство.
– Так тебя кастрировать собрались?!
– Ага. Говорят, блудником меньше будет. – Мрачно усмехнулся заключенный и тут же сорвался на крик:
– А я не блудник! Я просто мимо проходил, а тут эта своими прелестями трясёт да глазки строит! Вот я и повёлся!
– То есть, ты не местный, – заключил я.
– Я путешествую с Великой Миссией! – Высокопарно произнёс узник.
– Представь себе, я тоже, – пробормотал я, после чего запустил руку через решётку, ухватил своего собеседника предположительно за рукав и перетащил прямо сквозь деревянные планки.
Паренёк лет шестнадцати еле удержался на ногах от моего рывка. Его довольно смазливое лицо, с хитрющими узкими зенками и следами недавних побоев, выглядело донельзя ошарашенным. Длинные чёрные волосы были собраны на затылке в растрепавшийся пучок. Одет же он был в тёмно-синий короткий халат с рукавами, перехваченный широким жёлтым поясом, серые мешковатые штаны до колен и популярные здесь деревянные сандалии.
– Ч-что ты сейчас сделал? – Нервно заозиравшись по сторонам, спросил он.
– Ну, ты ведь сам попить просил, а никакой подходящей ёмкости, чтобы её в твою клетку протиснуть я здесь не наблюдаю.
– Да, точно, – с интересом разглядывая меня, кивнул он.
Затем, видимо налюбовавшись моей персоной, он кинулся к бочонку и опустил в него голову. В этой позе он простоял не менее двух минут, и я начал опасаться, не утоп ли он там на радостях, но при моём приближении он вынырнул и громко втянул в себя воздух. Постоял, отдышался, после чего снова повернулся ко мне.
– Ты чародей! – Обвиняюще тыкнув в меня пальцем, произнёс он.
– Что так
