Именно называли, не дразнили. Он не был жутко популярным мачо, здоровенным амбалом или отъявленным хулиганом, нет, но его уважали, хотя, по сути, он был одиночкой.
– Сам знаешь, – не очень любезно ответила я. – А вообще, это всё не важно. Главное, сейчас я немного занята, поэтому вынуждена тебе отказать. Я пойду.
Одной рукой я протягивала ему шлем, другой же пыталась стащить дождевик, чтобы поскорее свалить. Вместо того, чтобы забрать их, он взял меня за руки и пристально посмотрел в глаза. В его взгляде я разглядела слегка уловимую грусть. Мне хотелось убежать. Я чувствовала, как капли дождя нещадно барабанят по моим волосам. Пол дня насмарку. И ежу понятно, причёске хана.
– Чего уставился? – я и вовсе обозлилась. – Если что, я гипнозу не поддаюсь.
– Запоминаю, – спокойно ответил он.
Затем отпустил мои руки и взъерошил мне волосы, которые, намокнув, снова превратились в хаотичные пружинки.
– Так гораздо лучше, – заявил он, улыбаясь одними глазами. – А теперь иди, – он забрал у меня шлем. – Дождевик можешь оставить.
Я же закипала от гнева и готова была придушить его на месте. Лучше?! Кому лучше? Ему? Рад, что я опять выгляжу, как пугало огородное?
Он набросил на меня дождевик, накинул на голову капюшон, развернул в сторону ресторана и легонько подтолкнул.
– Уходи, Кораблёва, – повторил Авдеев.
Я резко развернулась обратно, всем своим видом источая обиду и злость, что меня переполняли.
– Желательно молча, – добавил он.
Ага, щас! Спешу и падаю!
– Чёрт подери, Авдеев! И почему у меня такое чувство, что ты провернул всё это специально?
– Знаешь, твоя благодарность выглядит слишком необычно. Пожалуй, в следующий раз прежде, чем прийти тебе на помощь, я хорошенько подумаю, – он надел шлем и завёл мотоцикл.
И вот тут бы мне сбавить обороты и действительно сказать Авдееву «спасибо», но вместо этого я, изо всех сил стараясь, чтобы рёв мотора не заглушил мои слова, заорала:
– Следующего раза не будет!
– Очень на это надеюсь! – крикнул он мне в ответ и сорвался с места, оставив меня стоять и задыхаться от выхлопных газов и своего возмущения.
Полёт моих мыслей в прошлое заставил подумать о том, что за последние сутки Авдеева в моей голове было слишком много.
Выслушав меня, Люсьена задала один единственный вопрос.
– И чем я могу тебе помочь, Маргоша?
Я бросила победный взгляд на друзей.
– О, нет, – захныкала Сонька.
– Не могла бы ты прикрыть нас пока, мы будем в отъезде? – попросила я Люсьену.
– Конечно, могла бы, – ответила она, – но при условии, что вы поедете все вместе. И твой Васнецов тоже.
Я посмотрела на Стёпку с Соней.
– Чего молчите? Люсьена согласилась, теперь слово за вами.
Они переглянулись.
– Одну
