сладилось, Шами. Через неделю, если предсказания будут удачными, свадьба.
Шами запрыгнула на мужчину и, не в силах сдержать радость, вцепилась в бороду. Тот сладко застонал…
Часть II
Час предрассветный.
Скрылась луна, угасли светила. Только Иштар горит в предутреннем мраке. В преддверии дня богиня смотрит на землю, пронзает взглядом мглу, обнявшую воинский лагерь. Спят ли стражи ночные, честно ли службу несут?
Видит и то, что творится под каждой крышей. С радостью жены и девы дело свое исполняют? Сладостны ли их объятия?
Губ звезды касается вкус свежего пива. Ноздрей богини касается дым благовонный – это горят в алтаре кипарисные щепки.
Кто взывает к Иштар с плоской крыши дворца?
Смотрит на землю Иштар, видит, как женщина вскинула руки.
– Госпожа, взываю к тебе! Помни! Госпожа, покровительница битвы, взываю к тебе. Помни! Богиня мужей, владычица женщин, та, чью волю никто не узнает, взываю к тебе. Помни!
Вновь проливается пиво на жертвенный камень.
– Муж отдыхает, мой муж отдыхает. Он доволен. Я им полна. Твоя милость безмерна. Помню!
Дым кипариса густеет. Ароматное пиво сохнет на камне.
В последний раз вскинуты руки.
– Щедрая чудом, владычица львов, имя твое над всеми. Тебя, отважную дочь Сина, хвалю. К тебе обращаюсь с молитвой.
Помню!
Грома раскатом ответило небо. Близок рассвет, брызжет лучами Солнце-Шамаш. Гаснет звезда.
Хорошо, когда боги рядом.
Глава 1
По прошествии трех семидневок, в конце месяца аяру[11], караван вновь двинулся в путь. Гула вела себя смирно – не ерзала, не пыталась проделать дырку в пологе – и уже этим расположила к себе Сарсехима. Полдня она плакала, потом занялась своим прелестным личиком. Прихорашивалась до наступления темноты, поиграла с любимой куклой и наконец заснула. На следующий день проснулась поздно. Равнодушно отнеслась к скудной пище, играла с куклой, вежливо просилась по нужде.
Евнух, ожидавший от любимой дочери царя воплей, истеричных жалоб на тряску, плохую еду, скверное питье, неуместных требований соблюдать дворцовую форму обращения – «о великодушная!», «о царственная!», «о свет наших очей!», ей было достаточно и «госпожи», – окончательно успокоился и, глядя на полуденное солнце, впервые задумался о том, что путь в Дамаск мог бы считаться приятной прогулкой, если бы не жара, с каждым днем набиравшая силу, и ассирийские всадники, маячившие на горизонте.
Связь с ними поддерживал Ардис, иногда Партатуи-Буря, да и то таясь, пробираясь руслами высохших рек, прикрываясь стеной убивающих зноем базальтовых пустошей. Их неявное, призрачное и в то же время неотвязное присутствие не давало покоя, навевало смуту и мрачные предчувствия.
Причину
Вавилонский календарь
1. Нисану (март – апрель) – 30 дн.
2. Аяру (апрель – май) – 29 дн.
3. Симану (май – июнь) – 30 дн.
4. Ду’узу (июнь – июль) – 29 дн.
5. Абу (июль – август) – 30 дн.
6. Улулу (август – сентябрь) – 29 дн.
7. Ташриту (сентябрь – октябрь) – 30 дн.
8. Арахсамну (октябрь – ноябрь) – 29 дн.
9. Кислиму (ноябрь – декабрь) – 30 дн.
10. Тебету (декабрь – январь) – 29 дн.
11. Шабату (январь – февраль) – 30 дн.
12. Аддару (февраль – март) – 29 дн.
Месяцы шумеры и древние вавилоняне (как, впрочем, и ассирийцы) делили на семидневные недели.
Сутки начинались с заходом солнца и состояли из дня и ночи, разделявшихся на стражи: 3 ночные стражи от захода до восхода, и 3 дневные. Стражи делились на половины, называвшиеся бе́ру, или двойными часами. Каждую половину в согласии с шестидесятеричной системой счета составляли 30 шестидесятых, каждая из которых была равна нашим 4 минутам (это очень мелкая единица времени – в Европе минутная стрелка на механических часах появилась лишь в XVI в.). Продолжительность дня и ночи была равна только во время равноденствия. В соответствии с сезонными колебаниями продолжительности светового дня изменялась и продолжительность дневных и ночных страж, а следовательно, и двойных часов, и шестидесятых. Ровные единицы времени отсчитывались с помощью клепсидр (водяных часов). Вес вытекающей воды измерялся в минах и сиклях: 1 мина (очень приблизительно) соответствовала одной реальной страже. Днем время (по Геродоту) измеряли солнечными часами. Кроме того, в Вавилонии существовали особые таблицы, вырезанные на четырехгранных призмах, колонки цифр на которых отмечали продолжительность дня и ночи в разное время года, измеренную реальными, «равными», часами. (Клочков И. С. Духовная культура Вавилонии. Человек, судьба, время. М., 1983. С.12.)
