движение: после создания в 1951 году Советского олимпийского комитета нашу сборную впервые допустили в 1952 году на Олимпиаду в Хельсинки. А уже в Риме в 1960 году победителем в беге на десять километров стал Петр Болотников, прославивший страну. Эстафету мужчин-стайеров чуть позже приняли советские бегуньи. Людмила Брагина только на Олимпиаде в Мюнхене в 1972 году трижды била мировой рекорд на «полторашке», улучшая свои же показатели от предварительных забегов к финальному. В Москве прекрасно выступили Татьяна Казанкина и Надежда Олизаренко, обе олимпийские чемпионки. Так что женщины обнадёживали. Но в данный момент речь шла не о них.
− Теперь тяги не хватает, как у Аржанова в семьдесят втором, − проскрипел Бережной; Кириллов, заведясь с парнем, привыкшим бегать дистанции более длинные, допустил промах в расчётах: − Сколько раз говорил я вам, что ускоряться нужно не раньше, чем за двести метров до финиша! − Бережной знал, о чём жалеет: тактические ошибки в бегах не прощались. Прекрасный атлет Евгений Аржанов из-за того, что неправильно рассчитал силы лишился в Мюнхене золотой медали в финале на восемьсот метров. Бережной тяжело выдохнул. − Голова садовая наш Толян! Сам спечётся, и Лизу своим темпом загонит. О, смотри, опять их обогнали! Т-о-олик, держись! Ли-иза, не отрывайся! – Рудольф Александрович кричал, отсылая слова поддержки по диагонали, на вираж двухсот метров.
– Думаете, сдох? – на напряженном лице Кирьянова болью пронизывало каждую мышцу.
– Ещё шестьсот метров бежать. Посмотрим. Может, взял паузу, − произнёс Бережной, уже слабо веря в чудо. Когда ещё через полминуты спортсмены подбежали к финишу, и Рудольф Александрович прокричал, что остался последний круг, Кириллов был ближе к замыкающим. Для Лизы, преследовавшей его, даже последний результат в мужском забеге являлся гарантией хорошей оценки. А вот для юноши… Кирьянов вцепился руками в голову:
– Да, сдох Толик! Сел на задники. Еле ногами двигает. Зачем он так шуранул с самого начала? Это же не восьмисотка! Как там по времени, Рудольф Александрович? – старшекурсник стонал, встряхивая хронометр в своих руках, будто не веря его показателям. Бережной сжал губы, лицо было суровым.
– Пока на четвёрку.
– М-да. А надо бы на пятёрку. Всё-таки – спецуха. Давай, Толян, потерпи! Последний круг пошёл! – крикнул он вслед.
– Да я как могу, Саныч! – ответил спортсмен на бегу. Он был в таком состоянии, что принял голос друга за тренерский.
– Не болтай, Толян! Дыхалку береги, – посоветовал Кирьянов и с секундомером пробежал стометровый вираж по кромке, затем, пока спортсмены бежали последние триста метров, ещё дважды возвращался к финишу и убегал от него. Лицо Толика-старшего было красным. Пот катился градом, волосы вздыбились. Очки то и дело сползали на нос. – Зачем кандидатам в мастера спорта, к тому же спартакиадникам, вообще сдавать спецуху? – крикнул он в сердцах, заметив, что
