Просто сстоять и смотреть было скучно.
– Таля-я-й дава-а-н! – пропищал кто-то над ухом Кирьянова. Толик оглянулся и нахмурился, но, увидев энергичную улыбку и взмахи рук незнакомого пацанёнка, ничего спрашивать не стал. Рыжий кричал теперь, как и все:
– Дава-ай! Дава-ай!
«Послышалось, похоже», – Кирьянов засунул палец в ухо, потряс им и вновь окунулся в атмосферу забега. Ажиотаж зрителей, толпящихся на финише, передался всему стадиону, и теперь уже из разных секторов понеслись одиночные и групповые крики:
– Поднажми!
– Немного осталось!
– Ату его!
– Накати-и!!!
Шумкин, красный от жары и возбуждённый зрелищем, молчал, то и дело взмахивая среди толпы руками. «Давай, давай, немного осталось!» – обращался он к Лизе, переживая до сжатых кулаков. Миша знал, как на последних метрах «полторашки» ноги обрубает так, что хочется упасть и никогда больше не выходить на старт. Услышав общий гул, Кириллов предпринял на последней стометровке решающий рывок, обошёл четвёртого бегуна и достал первую тройку. Так, кучкой из четырёх лидеров, ребята и закончили дистанцию. Лиза пришла последней, заметно отстав за двести метров до финиша.
– У Толика твёрдая четвёрка, – гордо объявил Рудольф Александрович.
– Лучше бы шаткая, но пятёрка, как у Лизы. Она почти по кандидату пробежала. Молодец девчонка! – Кирьянов потёр секундомер о карман шорт. Он дышал так, словно только что бежал сам. – Ладно, сгоняю в столовку, выпрошу для них молока, кислоту «забелить». – Среди средневиков ходило поверье, что молоко помогает быстрее нейтрализовать молочную кислоту, активно вырабатывающуюся в мышцах после продолжительных нагрузок. Девушку Кирьянов мысленно уже считал за члена их группы. Заметив в глазах тренера одобрение, граничащее с любопытством, если не сказать хитрецой, Толик-старший буркнул, отводя внимание от себя: – Ноги после этого битума как култышки будут. Нашли, где экзамены принимать!
– А где ты хочешь, чтобы мы их принимали? – удивился такому заявлению Бережной, оглядывая стадион; общая картина казалась идиллической: солнце, зелень, тень деревьев и стадион – уютный, хотя, безусловно, недостаточно ухоженный. – Не на берегу же озера? И вообще, у нас в институте, скажу тебе, спорткомплекс − ещё не катастрофа. У многих даже государственных институтов стадиона вовсе нет, а у других его найти можно только по техническому плану.
– Да, завидовать нечему. Держите, – Кирьянов отдал преподавателю секундомер. – Я скажу Толяну, что вечером тренировки не будет?
Бережной махнул рукой:
– Какая уж тренировка? У них с Лизой завтра ещё гимнастика и плаванье. Пусть приходят в себя. Особенно Толик.
Тренер и друг с жалостью посмотрели на Кириллова. Он медленно и одиноко трусил по стадиону, восстанавливая дыхание после забега. Экзамен по специализации он «запорол». Пропустив Воробьёву, он семенил за ней, жалея в этот момент, что он – не женщина.
Глава
