недальновидности, неспособности любыми путями уйти от конфликта с Австро-Венгрией и Германией, приведшего не только к мировой войне, но и революции, навсегда погубивший императорскую Россию. Думаю, это скорее сердечный порыв, чем трезвый анализ. На все воля Божия.
Судите сами. 28 июня в столице Боснии Сараеве боснийский серб, австрийский подданный гимназист Гаврила Принцип убивает эрцгерцога Франца Фердинанда и его супругу. Даже сейчас трудно сказать, было ли это спонтанное действо узколобого националиста или крупная провокация. Во всяком случае, женатый на чешке австрийский престолонаследник не скрывал своих симпатий к славянам, ненависти к мадьярам и холодности к Германии. Следующий же по порядку престолонаследник Карл-Франц-Иосиф, женатый на бурбонской принцессе, Германию вообще ненавидел и считал отход от нее главным в политике страны. Не вносит ясности и совещание в мае месяце в замке Коношпишты императора Вильгельма и австрийского престолонаследника. До сих пор неизвестно, о чем они там говорили, но убийство эрцгерцога развязывало руки австрийцам против сербов и позволяло немцам провоцировать Россию и Францию. Провоцировать последних можно было и другими способами, но выстрел в Сараево оказался самым эффективным из них.
Поначалу мир, вернее мировые политики, замерли в ожидании. Это не мешало тысячам французов, русских англичан, включая высокопоставленных чиновников, отдыхать на курортах Германии, Австрии, и наоборот, тысячам подданных центральных империй отдыхать на курортах Франции. Сербский воевода Путник лечился в Австрии на водах, а генерал Брусилов с женой пили минеральную воду в германском Киссингене. Но маховик войны уже раскручивался.
25 июля, через месяц после Сараева Франц-Иосиф предъявляет ультиматум Сербии. Ультиматум это уникален уже тем, что включает заведомо неприемлемые для Сербии условия, как, например: разоружение армии, закрытие национальных сербских обществ, исключение из школьных программ всех завоеваний Австро-Венгрии и т. д. Тем не менее Сербия принимает все эти условия, за исключением одного – подчинения сербских судебных властей австрийским, т. е. потери фактической независимости. Уж это ли не пример стремления избежать войны?! Россия тут же предлагает решить конфликт путем мирных переговоров. Сейчас нередки рассуждения, осуждающие наше вступление за Сербию. Но, во-первых, в то время для России это было так же неприемлемо, как невозможно в наше время не заступиться за Южную Осетию. Во-вторых, дело вообще не в Сербии. Дело в Германии. Германский Генеральный штаб еще за четыре дня до ультиматума отозвал из отпусков всех военнослужащих, а за день начались военно-мобилизационные перевозки. При этом Вильгельм, как пишет Керсновский, «слал в Петербург успокоительные телеграммы, заверяя того, кого он еще называл “своим братом”, о своих примирительных шагах в Вене – а в то же время категорическими телеграммами своему послу там повелевал “ни в коем случае не создавать
