и Австро-Венгрия, не находя никаких предлогов, объявляет войну России. Австрийский посол в кабинете министра иностранных дел России Сазонова начал читать: «Ввиду того, что Россия объявила войну нашей союзнице – Германии…» «Позвольте, – перебил его Сазонов, – не Россия объявила войну Германии, а, наоборот, Германия объявила войну России». «Ах, господин министр! – в отчаянии воскликнул посол. – войдите же в мое положение: мне так приказали!» Какие тут еще нужны комментарии? Какие могут быть сомнения в том, что война началась бы неизбежно, независимо от позиции и России и Франции.
Мир всколыхнулся. Всколыхнулись не только политики и военные, но и обыватели, от мирного благодушия мгновенно впавшие в воинственный патриотизм, доходивший иногда до дикости и абсурда. В Берлине и Вене многотысячные демонстрации, толпы обывателей громят посольства стран Антанты. То же, к сожалению, происходит в Париже и Петербурге. «Уличные горлопаны, которых везде и всегда много, рады были “выдающемуся” случаю, чтобы покричать и продемонстрировать свои чувства на улицах. В столице, мало или плохо сдерживаемые полицией, они с остервенением набросились на мрачное (из финляндского гранита), угрюмое здание немецкого посольства, озлобленно громили его и валили с крылец его огромных металлических коней с их поводырями, исполинскими тевтонами, давно, впрочем, резавших своим безвкусием глаза столичных жителей», – свидетельствует будущий генерал-квартирмейстер русской Ставки Ю. Н. Данилов. Как всегда, отличилась русская образованщина, потребовавшая переименовать Санкт-Петербург в Петроград. Вот уж переименовывать мы любили и любим до сих пор. Никому тогда даже в голову не пришло, что имя это Петр дал городу не на немецкий, а на голландский образец, что символизирует он не самого Петра, в первоапостола Св. Петра, и уж если быть точным до конца, надо было бы переименовать город в Святопетровск, а не в Петроград. Но не это главное.
Больше всего удивлял приступ неподдельной искренней волны патриотизма, охватившей все российское общество, о которой, по известным причинам, умалчивали советские историки. Хотя уже в первом роскошном издании «Истории Гражданской войны в СССР» имеется впечатляющая фотография коленопреклоненной толпы на Дворцовой площади. Очевидец событий мемуарист Михаил Лемке напишет: «Царь с членами своей фамилии прибыл из Нового Петергофа на яхте к Николаевскому мосту, пересел там на катер и подъехал к дворцу. Толпа забывшего все зло народа кричала “Ура!”. При прохождении царя к Иорданскому подъезду густые толпы стали на колени, кричали “Ура!” и пели “Боже, царя храни”… Впереди толпы были видны флаги, плакаты с надписью “Боже, царя храни”, Беспрерывно, то в одном месте, то в другом поют гимн и “Спаси, Господи, люди твоя”. То здесь, то там слышны возгласы: “Долой Германию!”, “Да здравствует Франция!”, “Да здравствует Россия!”… Громадная площадь живет; толпы сменяются – народ считает долгом побыть
