негромко проговорил Алексей. – Толстой как-то проговорился, что вычеркнули более половины из представленных. А ведь эти представления ещё и орденский капитул в столице должны пройти.
– У Херсонских пятеро, – проговорил негромко Милорадович. – Так, а вот теперь Фанагорийские гренадёры – тоже пять. Приморский гренадёрский полковника Морокова, и в нём пять орденов…
– …Отдельный особый полк егерей главного квартирмейстерства армии! Орденами Святого Георгия IV степени награждаются: капитан Милорадович Живан Николаевич с производством в вышестоящий чин, капитан-поручик Ширкин Вадим Валерьянович с производством в вышестоящий чин, капитан-поручик Бегов Иван Ильич с производством в вышестоящий чин и капитан-поручик Воробьёв Андрей Иванович с производством в вышестоящий чин…
– Ну же, ну-у, а где ещё, пятый? – ждал продолжения Алексей. – Хотя бы тот же Осокин Тимофей, вот уж кто воистину заслужил высокую награду!
– …Полкового священника Попова Валентина, за проявленную им храбрость в отбитии контратаки неприятеля, наградить орденом Святого Георгия IV степени. Полоцкий мушкетёрский полк, полковник Гётте Карл Иванович… – продолжал зачитывать свиток Репнин.
– Алексей, а ты сколько всего представлений на ордена подавал? – спросил приглушённо Милорадович.
– Одиннадцать, – пожал плечами Егоров. – Ладно, чего уж там, вон у мушкетёров вообще только по четверо от полков получают. Живы будем, друг, так и ещё выслужим. Меня сейчас другое уже волнует, почему гонца от Аникеева до сих пор нет? Скоро уже сутки как они вслед за шхуной ускакали. Завтра посольские в сторону Ясс начнут уходить, вдруг турецкая делегация сразу со светлейшим в путь отправится, а у нас ещё ничего не понятно.
Глава 3. Хитрый план
– Фёдор Евграфович, тебе уже места на левой груди не хватает медали вешать, может, ты на правую теперь перейдёшь? – подшутил над сержантом Соловьёв.
– А ты не завидуй, Ванька, у самого только на две меньше, – провёл по серебряным кругляшам Лужин. – Ладно, покрасовались и будет. Это вон пусть господа офицеры из стрелковых рот не снимая золотые кресты носят, им положено, а нам, дозорным егерям, такое совсем ни к чему. Броские наши награды уж больно.
Он достал чистую тряпицу из ранца и, отстёгивая, начал складывать в неё награды.
– Это да-а, а вот Георгиевский офицерский крест вообще ведь, как говорят, не позволительно с мундира снимать, – важно проговорил сбивающий пыль с сапог Быков. – Вон у командира полка он всегда на нём, только лишь на выходах сеткой прикрытый. Вот ведь, туда-сюда только на параде прошли, а все в пыли, как будто цельный день по полю бегали.
– Так конечно, – хмыкнул Соловьёв, – по полю-то мы россыпью бежим, а тут гуртом тысячи друг за другом топают. И чего только нас туда поставили, вот же, с дозорной роты целых три десятка в колонну забирали. Лучше бы в секретах среди
