Я запрокидываю голову и слышу собственный вой, потому что моих любимых братьев больше нет – и все из-за меня. Я вою и проклинаю Бога, а мое опустошенное сердце дает трещину и разлетается вдребезги.
Крик из соседней палаты вырывает меня из сна. Кто-то кричит. Кричит и стенает.
Нет, это не я. Я всхлипываю и стенаю. Тише-тише, иначе придут смотрители.
Мои братья мертвы. От резкой, острой и глубокой боли трудно дышать, будто наточенный нож вонзили мне прямо в душу. Они мертвы. Все погибли.
Выбираюсь из кровати и подхожу к окну. А там – ночное небо, и серп луны, и звезды, так много звезд! Их красота с начала времен озаряет с небес столько жизней, и смертей, и горя. Так я стою, пока холод не пробирает меня до костей и боль не стихает, пока от сна не остается только пение птицы.
Это всего лишь очередной кошмар, растревоженный доктором Диамантом и его гипнозом. Но он казался таким настоящим, впрочем, все кошмары такие. Наверное, это все потому, что мне изменили дозировку лекарств. Скоро я привыкну, как и к человеку с болота.
Часы тикают. С каждым взмахом маятника во мне растет тоска, будто что-то невидимый груз все сильнее давит на плечи. И пытается заставить меня опуститься на колени.
Не позволю.
Глава 8
Новый день обещает быть пасмурным и серым. Несмотря на слова Сливы, я все еще надеюсь, что Диамант меня не обманет. Может быть, сегодня я все же выйду во двор и свежий ветер прогонит эту печаль? Мне разрешат снять ботинки и я смогу зарыться стопами в мягкую землю? Сладкий и резкий аромат примятой травы уже почти мерещится мне. Да, это случится сегодня.
Шаги. Их двое, и вторая поступь тяжелее. Слива и Подбородок, наверное. Я поднимаюсь, когда в замке уже слышен скрежет ключа – а вот и они, именно этих двух я и ожидала увидеть.
– Ты готова? – улыбается Слива.
– Да.
Подбородок смотрит на меня с угрозой.
– Я не буду пытаться сбежать, – уверяю я.
– Сбежать? – говорит она. – С галереи? Вот уж не думаю.
– С галереи? Но мне обещали прогулку снаружи. Там. За стенами. – Я указываю на окно. – Там, на территории. Доктор Диамант так сказал.
Слива отводит взгляд.
– Туда, за стены, таких не пускают. – Подбородок хватает меня за руку. – Галерея или ничего, решай сама!
Слива уткнулась взглядом в пол. Она знает, как сильно я хочу выйти из приюта.
Подбородок встряхивает меня.
– Нечего копаться! У нас и другие пациенты есть, кроме тебя.
Так значит, никакого свежего воздуха не будет, и ничто не прогонит мою тоску, от которой так тяжело на сердце.
Галерея нисколько не приободряет меня. Солнце не заглядывает в эти окна, за столом нет капеллана. И коробки с книгами нет, нет музыки. Пианино пусто, брошено. Что мне делать? Как и остальные, сидеть, пуская слюни на колени?
Мимо проходит санитарка, ее я раньше не видела. Она не очень хороша собой, а красные щеки и блестящие глаза придают
