тело. Парни потихоньку вылезают из своих нор. Хромающие, скрипящие. Двор наполняется стонами и вздохами. Мы не говорим о патриотизме, о чувстве Родины, о женщинах. Чаще о боли, которая здесь, как наваждение, преследует каждого.
Малыш с пробитыми ногами и животом, с вырезанными кишками. Тело усыпано ранами от осколков.
Контуженный Сава, который при каждом взрыве закрывает руками уши, потому что начинаются боли в голове. Колено перетянуто жгутом.
Молчаливый Давинчи никогда не говорит о том, как ему больно. Но глядя на него, легко представить демонов, грызущих его тело. Поначалу он был разговорчивее. Сейчас уходит в себя чаще.
Разговоры сводятся к работе. О том, как и что лучше приготовить на выход. Говорим о еде и сигаретах. Иногда о детях. С Давинчи. Сава и Малыш бездетные.
Литературы здесь нет. В том виде, в котором привыкли видеть её на большой земле. На страницах книг. Само существование здесь – это и есть литература. Её высшее проявление.
8 августа, 16:25
Солдатское радио принесло инфу о том, что Кубань просится назад, на основную базу, чтобы ходить на боевые.
На своём первом выходе он бросил оружие и отказался идти в Пасть к Дракону. Его отправляли на работы к автобату. Как раз там его видел, когда брал деньги для Китайца.
Радио говорит, что совесть замучила. Стыдно. Такое бывает. Мы не всегда знаем, как поведёт себя мозг в экстремальной ситуации. Отвага и горячее сердце вроде у всех. Но происходит щелчок в голове – и может случиться всякое.
Ступор, отказывают ноги, сердце бешено колотится, дыхание сбивается так, что кажется, будто задыхаешься от недостатка воздуха. Трусостью вряд ли назовёшь. Мы не знаем себя, мы не знаем, как организм отреагирует на опасность.
Мы добровольцы. Не профессиональные бойцы с багажом в десяток войн, а простые люди, которые не смогли сидеть дома на диване, понимая, в какой опасности Отечество, будущее детей.
Мы вышли на войну с теми, кто торгует могилами наших предков.
9 августа, утро
Думаю о себе как о человеке, который находится дома и представляет себя солдатом, сидящим в окопе под миномётным обстрелом нацистов.
9 августа, всё ещё утро
Ровно неделю нам дали отдохнуть после похода на Дракона. Не дёргали на посты, работы и полигон. Нечто странное. Пугает. Были только занятия по тактической медицине.
Мы по большей части молчим. Редко разговариваем. Каждый в своих мыслях. Иногда перекинемся словом-двумя и опять погружаемся в себя. Внутри нас (меня – уж точно) ревёт море. Снаружи мы спокойные, слегка медлительные и ленивые.
Зарядку не делал. Общая атмосфера расслабила. Но я всё-таки найду силы хотя бы немного поприседать, чтобы ноги не отмирали.
За ноги я меньше волнуюсь. Больше переживаю за дыхалку. Что-то не то с лёгкими.
9 августа, к обеду
Правило трёх «нет» мешает высказываться о том, что происходит на нашем участке фронта. Нет,
