предлагали свою версию правления, гнули своё, и сумели навязать так, что все подумали, будто общими усилиями решили задачу. Изяслав оставался в Киеве. Святослав и Всеволод отправлялись хозяевами в ближайшие города, куда было по одному дневному переходу пути. Первый взял Чернигов, выбив в придачу Тмутаракань с ещё некоторыми землями, второй взял Переяслав, дополнив это удаленными северо-восточными землями, ровно посреди коих лежал Ростов, отданный племяннику – чтобы не пытался ни в какую сторону расшириться и силы умножить.
На середине пути к Новгороду от Киева стоял Смоленск. В него назначили князем Вячеслава, а младшего, Игоря, отправляли на место Святослава, в Волынь, править Червенскими территориями. Игорю едва исполнилось восемнадцать, ему ещё не приходилось участвовать ни в одной битве, на его безбородом лице ещё не появилось ни одного шрама, поэтому, во-первых, ему дали земли, где царил порядок, наведенный железной рукой Святослава, во-вторых, ему дали те земли, где он имел возможность, при случае, набраться ратного опыта. Да только обженить его сначала надо было. Ещё при отце Игоря обручили с дочерью графа Лувенского22, и по весне она должна была прибыть, чтобы начать свадебные приготовления. К тому же, супруга Вячеслава была на сносях, тянуть её в дальнюю дорогу было бы опасно, вот Ярославичи и огласили вердикт: до лета посидят в Киеве вместе! А там уж видно будет.
И только Мстислава поскорее надо было собирать в Новгород, чтобы он с грамотой передал Ростиславу, своему кузену то, к чему пришли в Киеве.
Через несколько дней Изяслав стоял на крыльце, провожая старшего сына в далёкий путь. Мальчишка сиял, видя грядущую поездку чем-то завораживающим и увлекательным, и едва не бил ногой, как бил копытом конь, поджидавший его.
– Ну, друг мой сердечный, – наклонившись, великий князь обнял сына, прижал к груди, похлопал по спине. Отстранив – поцеловал в лоб и, в чувствах, даже перекрестил. На него многие смотрели, во дворе собралась толпа провожатых, может и поэтому, по привычке соответствовать, сорвался этот невольный жест. – Слушайся дядек, особенно Богдана, – указал Изяслав на брата своей любовницы, которую за связь незаконную, по Уставу23 Ярослава, отправили в монастырь.
За измены жене муж обязан был платить князю штраф, но Изяслав был сыном того князя, которому он обязывался законом платить за своё поведение. Ярослав устраивал ему нагоняи, разумеется, а не деньги требовал, поэтому Изяслав старался при отце развлекаться незаметно. Но что теперь? Если выше него князя нет, выходит, наказание нести не перед кем? По некоторым статьям Устава, опороченную девицу из монастыря можно было выкупить после того, как она замолит свои грехи, но если прежде, при Ярославе, сделать это было никак нельзя, то по смерти его… Изяслав делал каждый вдох с ощущением, что пьёт свободу. Насколько легче становилась жизнь! Хоть он и искренне любил отца, и горевал
О жена Игоря ничего не известно, поэтому автор создал оригинальный женский персонаж, однако графство Лувенское существовало в действительности.
Церковный Устав Ярослава продолжает традицию, до него уже существовал церковный Устав Владимира. В этих документах рассматривается регламентация частной жизни и меры наказания за различные грехи, вроде измены, инцеста или брака с иноверцами. Говоря современным языком, Устав представлял собой Семейный кодекс, тогда как Русская правда, тоже созданная при Ярославе Мудром – Уголовно-административный кодекс.
