осмотрел Евину каморку в Зашкафье.
С утра было темно, он мало успел увидеть, а сейчас обнаружил столько интересного! Кроме одеяла, на котором спали, и деревянного столика со стульями, здесь была кукольная мебель: маленький шкафчик, плита, две тумбочки, кресло-качалка. Светильник в виде бутылки, велосипед со спущенными шинами, несколько холщовых мешков с разными надписями: «Гриби сушоные», «Морошка-заморошка», «Гречнивая крупа (дефецыт)», «Шикша костлявая», «Рыба вялена».
Стёпа начал считать ошибки, потом махнул лапой – не учитель же он, в конце концов.
– Ну вот, – Ева жестом пригласила Стёпу за стол. – Давай начнём, а Кэтху с минуты на минуту подлетит.
Пирожки были румяные, горячие, а чай благоухал северным можжевельником.
– Бери, они с грибами. – Ева пододвигала ему пирожки. – Тебе подкрепиться надо!
– Спасибо! – улыбнулся Стёпа. – Только я же игрушечный, я не ем.
– Ешь, я сказала! Игрушечный ты или нет, мне всё равно, – и Ева возмущённо махнула хвостиком.
Стёпа ничего не оставалось, как надкусить пирожок. Оказывается, это так вкусно – есть! И он с удовольствием умял аж три штуки.
– А откуда у тебя столько вещей? – спросил он.
– Да так, – пожала плечами Ева, – по пустым, брошенным квартирам походишь – ещё и не то найдёшь! Или вот на помойке тоже много хорошего можно сыскать! Сейчас ведь как – чуть что сломалось, готовы выкинуть. Чинить лень. Так я себе и насобирала на интрьерер.
– Интерьер! – машинально поправил Стёпа и собрался было подлить себе чая, как вдруг у входа в Зашкафье что-то захлопало-заухало-зафырчало.
– О! Кэтху! – обрадовалась Ева. – Входи! Только входи, а не влетай! А то опять чашки побьёшь!
– Чашек, что ли, жалко? – пробубнил в ответ голос, и из-за шкафа появилась полярная сова.
Огромная, белая, с мелкими тёмными отметинками на крыльях, она степенно вытерла лапы у входа, кашлянула и, сверкнув жёлтыми глазами, направилась к столу.
– Садись-садись, подруга! – Ева подвинула ей стул, налила чаю. – Знакомься, это Лис Стёпа! Ты, кстати, ему уже успела будущее предсказать, – и Ева покатилась со смеху.
Кэтху пожала плечами, видимо, она привыкла к взрывам смешливости у своей соседки. Потом протянула Стёпе белоснежное крыло и проухала своим колдовским голосом:
– Будем знакомы, очень рада, очень приятно.
– И мне, – улыбнулся Стёпа и аккуратно пожал двумя лапами протянутое крыло.
Оно показалось ему невесомым. И как такие лёгкие крылья держат такую огромную птицу?
– Ну, рассказывай! Приходят к тебе наши, тундровые? – спросила Ева.
– Приходить-то приходят, – Кэтху повертела глазами. – Да все с пустяками. Никто судьбой и звёздами не интересуется, всё больше простыми делами. Ещё, знаешь, стали на душевные раны жаловаться.
– На что? – удивилась
