пассажиром корабля, отправляющегося в порт Тсалитана. Это была «Королева морей». Теперь она принадлежит Дэнзету, но тогда ему пришлось отвалить капитану Гроу приличную долю средств, полученных от продажи собственности в Сеаркате – Уартхол в приступе неконтролируемой ярости убил двух членов команды и прилично напугал остальных. Гроу смог успокоить его только одним способом – он вышвырнул разбушевавшегося пассажира за борт и вытащил обратно на палубу только после того, как Дэнзет пришёл в себя.
В кровожадное чудовище Уартхола превращало предсмертное проклятие тсалитанского оракула, убитого им в плену у кьорвигов. Снять такое проклятие могли только сами оракулы, поэтому Дэнзет и отправился в Тсалитан. Он хотел вернуть себя, хотя надежды на успех было мало. Оракулы уже отказывали ему раньше. Они говорили, что предсмертное проклятие не могут отменить даже Великие Боги. Повторные попытки получить от них помощь тоже не увенчались успехом, поэтому Дэнзет начал в очередной раз скатываться в пропасть безысходности. Вино, женщины, драки, поединки без правил, карточные игры – он просто прожигал свою жизнь, потому что считал её пустой и бессмысленной.
Спустя несколько месяцев грязного, избитого, в стельку пьяного и полуживого Уартхола вытащил из сточной канавы старик Хьюдрик – бывший гарнизонный командир, приходившийся им с Маркусом общим другом. Хью сказал, что Колехорт мёртв, и Вея, возможно, тоже, и стало ещё хуже. А потом с острова Сеар прилетела птица-вестник и принесла сообщение от Маркуса с просьбой попытаться выкрасть у тсалитанских оракулов одну очень ценную реликвию, которая нужна, чтобы снять проклятие кьорвигов. Вея считала, что личное проклятие Дэнзета имеет прямую связь с кьорвигами, и если получится избавиться от главной беды, то исчезнут и остальные.
К этому времени Дэнзету уже не было дела до того, получится у Веи задуманное или нет – он был рад, что друзья живы, и его приводила в восторг сама мысль о том, что можно как-то насолить оракулам. Это они несколько тысячелетий назад превратили нормальных людей одной из провинций Сазалинии в безжалостных дикарей, не способных жить мирно – чтобы наказать правителей всех королевств за мысли об отмене рабства. Они создали проклятие кьорвигов. Добрые дела чаще всего остаются незамеченными, поэтому Дэнзету и не доводилось слышать об оракулах ничего хорошего, зато плохого говорилось много. Их все ненавидели – даже те, кто улыбался в лицо и пресмыкался перед надменными пророками в надежде заполучить благословение и лучшую судьбу. Но страх перед возможностью заслужить гнев оракула и проклятие всегда был сильнее ненависти, поэтому проклинатели чувствовали себя защищёнными и неприкосновенными. Они были почётными гражданами Тсалитана, называли себя Гильдией, входили в королевский Совет и всегда держали двери в свои владения открытыми, чтобы продемонстрировать близость к народу. Никому и в голову не пришло бы даже прикоснуться к чему-то в доме оракула, на что Дэнзет и рассчитывал.
Он снова пришёл за благословением,
