в красном платье словно это чувствует и тоже замедляется. Играет со мной. В очередной раз, когда рука моя касается простыни, я чувствую ладонь по ту сторону. Такая холодная…
Вдруг я чувствую удар и падаю на землю. Сам того не заметив, я врезался в двери оранжереи, заросшей сорной травой. Разбившееся дверное стекло порезало мне плечо, а крапива обожгла кожу. Вокруг меня лежали рассыпанные розы. Не знаю, почему, но повинуясь тому же чувству, что влекло меня к незнакомке, я начал бездумной собирать эти цветы, будто боясь потерять их. За стеклами оранжереи грохотал ливень.
Я поднял глаза и увидел её. Девушка в красном платье стояла надо мной. Лицо её было закрыто черной вуалью. В руках она держала букет из четырнадцати хризантем, среди которых одна – красная. Она опустилась на колени и протянула букет к моему лицу. Жадно втянул я носом запах сырых цветов. О, этот опьяняющий, дурманящий запах. Какой он был тяжелый, какой он был манящий. Я схватился руками за руки женщины, а лицом прислонился к букету, чьи лепестки начали щекотать мне кожу. Но вдруг они начали жечь меня, лицо моё загорелось от боли. Я отпрянул в сторону и увидел, что я лежал около статую ангела, что в руках держала букет из крапивы. Неужели я принял статую за ту девушку.
Холодное касание, её рука на моём плече. Она берет меня за руку и вместе мы выходим из оранжереи. И снова стою я у старой плакучей ивы, с которой как слезы льется дождевая вода. Женина в красном стоит под холодным проливным дождем, будто не двигаясь, не дыша. Вдруг из-за дерева начинают выбегать маленькие смеющиеся создания. Так это их смех я слышал раньше.
Это маленькие, размером с ребенка, бесполые существа. Они бледны как смерть. Вместо волос на головах их белая грибница в которой застряли опавшие листья. Глаза из большие, кошачьи, с красной радужкой. Они улыбаются во весь рот, обнажая перламутровые дудки. Босыми ногами бегают они вокруг, и с каждым мгновением их все больше. Кто-то играет на флейте из деревянной палки, кто-то ползает по дереву.
Дождь прошел, но вместо него с неба начал падать то ли снег, то ли пепел. В груди у меня закололо. Я устал от этой беготни, устал от непонимания.
– Отдохни, – словно угадав мое состояние, пропищало одно из существ.
Я присел у дерева и тяжело выдохнул. На секунду мне показалось, что стало спокойнее и легко. Но, когда я попытался вдохнуть воздух обратно, я понял, что не могу этого сделать. Дриады плясали вокруг меня, маршировали, парадируя солдат, дрались, вырывая друг у друга грибные волосы. Меня пробил кашель, забирая последние остатки воздуха из моих легких. Я чувствовал, как нечто поднимается из моего горла. С последним спазмом моих внутренностей из рта моего начал выползать чертополох, на стеблях которого блестела кровь. Корни ивы оплелись вокруг моих ног, и начали ломать их, дробя кости и проворачивая ноги по кругу. Мох пополз по моей коже, замещая её, становясь мне кожей, пожирая плоть, из которой начали всходить маленькие цветочки и грибы. По венам начала расползаться нитевидная
