теперь понимаю, что я жутко голодна! Целый день ничего не ела, да и вчера, считай, тоже!
– Я и правда обожаю утку! – говорю, подхватывая приборы, – да ещё в медовом соусе! Как ты узнал?
– Интуиция, – таинственно отвечает Клоинфарн, наполняя мой бокал вином и пододвигая его ко мне. Сам он садится в кресло напротив и тоже берёт приборы.
Отрезав от утки первый кусочек, кладу его в рот. И закрываю глаза от наслаждения. Мясо оказывается сочным и нежным, и на мгновение я забываю обо всех проблемах.
Может, я такая злая и недоверчивая была, потому что голодная?
А сейчас как поем! Как подобрею!
Какое-то время мы едим в молчании. Тишину разбавляет лишь треск камина, да тихий стук приборов о фарфор.
Когда в моей тарелке остаётся меньше половины, Клоинфарн спрашивает:
– Так чем ты сегодня занималась, дорогая жена?
– Изучала дом, – как можно спокойнее говорю я.
– И как он тебе?
– Просторный… Это твоё родовое имение?
– Не совсем, скорее, загородная резиденция. Мне нравится, что здесь тихо и никто не мешает.
“И отсюда невозможно сбежать”, – мысленно добавляю я.
– Понимаю, – вежливо киваю, отпивая из бокала. – А чем сегодня занимался мой суровый муж-похититель?
– Улетал подумать над тем, как бы похитить неприступное сердце своей жены, – улыбается дракон, чуть наклонив голову. Его огромная рогатая тень на стене повторяет это движение.
Наш разговор напоминает танец. Ничего не значащие фразы, как танцевальные па, но суть куда глубже. Мы присматриваемся, принюхиваемся друг к другу, пытаясь угадать мысли, понять, чего ждать.
Мы всего лишь два незнакомца, связанные брачной меткой. А мирный разговор – лишь видимость. Мы оба это знаем.
“Месяц… мне нужно продержаться всего месяц”, – повторяю в уме.
– Спасибо за ужин, – тихо благодарю я, промокая губы тканевой салфеткой.
– Заботиться о тебе – мой долг, как мужа, – также тихо отвечает Клоинфарн. В отличие от меня, он почти не ел и совсем не прикоснулся к вину.
Поднявшись из кресла с грацией опасного хищника, дракон подходит ко мне и протягивает руку.
Обычный жест джентльмена – мужчина хочет помочь девушке подняться, так почему я чувствую себя так, будто мне предлагают положить голову в пасть льву?
Преодолев внутреннее сопротивление, берусь за мужскую ладонь.
Она прохладная, большая и твёрдая, на подушечках есть шершавые мозоли, какие бывают при длительных тренировках с оружием… Соприкосновение кожи к коже заставляет сердце забиться быстрее. Дракон помогает мне встать.
Мой нос оказывается на уровне груди “мужа”, и теперь я кажусь себе ещё меньше. По телу разливается странная слабость. Еда, вино и тепло камина совсем меня разморили.
– Ты поранилась… – вдруг говорит Клоинфарн. Его голос ровный и глубокий. Глаза
