включенного кем-то фонаря. В особняке Помроев зажегся свет, парадная дверь распахнулась.
– Что там творится? – раздраженно, во весь голос прорычал мистер Помрой.
– Букана нашли. Близко не суйтесь!
Мистер Помрой поспешно захлопнул дверь.
– Вон он! – воскликнул Джимми, с замершим сердцем указывая вверх. – Вон, на том дереве! Там, там!
– Где?
– Ага, вижу!
Отодвинувшись от ограды, коп вынул из кобуры пистолет.
– Стрелять по ним без толку. Их пули насквозь прошивают, а им хоть бы что.
Кто-то принес шест.
– Высоко. Шестом не дотянешься.
– Несите факел!
Двое из собравшихся умчались в темноту. На улице начали скапливаться машины. У ограды, взвизгнув протекторами, затормозил, выключил сирену полицейский автомобиль. Хлопнули дверцы, к толпе подбежали еще несколько человек. Луч прожектора, ослепив всех вокруг, метнулся из стороны в сторону, нащупал букана и замер.
Букан висел на ветке кипариса как ни в чем не бывало. В слепящем свете прожектора он казался коконом громадного насекомого, в любую минуту готовым упасть под собственной тяжестью. Но вот букан, заподозрив неладное, шевельнулся, пополз вокруг ствола, неуверенно нащупывая жгутиками опору.
– Факел, черт вас дери! Факел тащите!
К ограде подбежал человек с пылающей планкой, оторванной от забора, в руках. Еще несколько человек обложили ствол кипариса кольцом из смятых газет и плеснули на них бензином. Нижние ветви дерева занялись огнем – поначалу неярко, будто бы нехотя, но вскоре разгорелись вовсю.
– Еще бензина!
Человек в белом форменном комбинезоне подтащил к кипарису канистру и щедро окатил бензином ствол. Пламя взметнулось вверх, ветви вмиг почернели, затрещали, запылали с удвоенной яростью.
Букан высоко наверху встрепенулся и, неловко подтянувшись, поднялся веткой выше. Языки пламени потянулись за ним. Букан зашевелился проворнее, раскачался, как маятник, взобрался на следующую ветку, и еще на одну, и еще.
– Глянь-ка, что делает, а?
– Ничего, не уйдет. Вон, вершина уже недалеко.
Кто-то принес вторую канистру с бензином. Пламя прыгнуло вверх. Толпа двинулась ближе к ограде, но полицейские оттеснили зевак назад.
– Глядите, глядите!
Луч прожектора качнулся вверх, следуя за буканом.
– Все. Дальше карабкаться некуда.
У вершины дерева букан остановился, повис на ветке, покачиваясь из стороны в сторону. Пламя, перепрыгивая с сука на сук, приближалось к нему, настигало. Букан слепо, неуверенно зашевелил жгутиками в попытках нащупать опору, и тут язык пламени, взвившийся выше других, дотянулся до него.
Букан затрещал, задымился.
– Горит, горит! – возбужденно зароптали в толпе. – Конец ему, гаду!
Охваченный пламенем, букан неловко отпрянул прочь… и упал, свалившись на ветку ярусом ниже. Еще секунду-другую он, дымясь, брызжа искрами, покачивался на ней, а после ветка, не выдержав, с протяжным
