желтыми лампами.
Протиснувшись сквозь толпу, он выбрался на тротуар. За спиной обгорелой занозой вонзался в ночную тьму почерневший, дымящийся ствол кипариса. Несколько человек затаптывали последние язычки пламени на земле. От букана не осталось даже следа. С марсианином покончили, и глядеть тут больше было не на что.
Однако домой Джимми мчался так, точно букан гонится за ним по пятам.
– Ну? Что вы на это скажете?
Задрав нос, Тед Барнс отодвинул кресло от столика и закинул ногу на ногу. В кафетерии было шумно, с кухни сногсшибательно пахло готовящейся едой, посетители сплошной чередой двигались вдоль прилавка, толкая перед собою подносы и наполняя их снятыми с полок блюдами.
– Так это вправду был твой малец? – не скрывая любопытства, спросил Боб Уолтерс, сидевший напротив.
– Ты точно нам головы не морочишь? – усомнился Фрэнк Хендрикс, на секунду опустив газету.
– Нет. Все это чистая правда. Речь о букане, которого изловили вчера, в усадьбе Помроев. На дереве прятался, паразит.
– Да, было такое, – поддержал Теда Джек Грин. – В газетах пишут, какой-то парнишка засек его первым и привел полицейских.
– Вот это мой парень и был, – пояснил Тед, гордо выпятив грудь. – Что вы, ребята, об этом думаете?
– Перепугался небось парнишка? – поинтересовался Боб Уолтерс.
– Черта с два! – отрезал Тед.
– Пари держу, перепугался, – возразил Фрэнк Хендрикс, тот еще Фома Неверующий.
– Вот уж дудки. Побежал, отыскал копов и привел их на место. А мы-то сидим за столом, накрытым к ужину, и все гадаем: где его черти носят? Я уж забеспокоился малость, – упиваясь родительской гордостью, признался Тед Барнс.
Джек Грин, взглянув на часы, поднялся с кресла.
– Пора, однако, на службу.
Фрэнк с Бобом тоже поднялись на ноги.
– До скорого, Барнс, – сказал Грин, от души хлопнув Теда по спине. – Ну и малец у тебя – весь в папашу. Яблочко, как говорится, от яблони!
– Главное, не испугался ничуть!
Улыбаясь от уха до уха, Тед проводил взглядом приятелей, выходящих из кафетерия на оживленную полуденную улицу, не торопясь допил кофе, утер подбородок и с достоинством поднялся.
– Ни капельки не испугался… ни капельки, черт побери.
Расплатившись за ленч, он протолкался на улицу и, до сих пор переполняемый гордостью, улыбаясь всем встречным, нежась в лучах славы сына, направился обратно в контору.
– Ни капельки, – согреваемый изнутри жаром гордости, бормотал Тед. – Ни капельки, черт побери!
Проездной
Похоже, за день этот малый невысокого роста жутко устал. С трудом протолкнувшись сквозь толпу пассажиров, он пересек зал ожидания и подошел к окошку билетной кассы. Своей очереди коротышка ждал с нетерпением. Казалось, усталостью веет не только от его поникших плеч, но и от складок длинного, мешковатого коричневого пальто.
– Следующий, – проскрежетал
