дочери, которая никак не могла справиться со своим чемоданом. Наконец Габриэлла тоже выбралась из такси и огляделась. Решительно ничего не указывало на то, куда они приехали. Это могла быть и полиция, и тюрьма для малолетних преступниц, и даже замок людоеда Барбакрюкса, в котором он варил из маленьких непослушных девочек суп с перцем и клецками. Впрочем, в глубине души Габриэлла была уверена, что ни один, даже самый голодный людоед не станет портить свой суп такой скверной девчонкой, как она.
Они долго ждали. Элоиза нетерпеливо позвонила, потом несколько раз стукнула по двери массивным латунным кольцом. Девочка между тем успела в подробностях рассмотреть и дверь, и само здание, которое казалось ей необычайно внушительным и суровым, почти угрюмым. Кольцо было точь-в-точь как в зáмке людоеда, однако прорезанное в двери окошко, закрытое изнутри деревянной заслонкой, напоминало о тюрьме. Габриэлла посмотрела на мать. Но лицо Элоизы не выражало ничего, кроме раздражения, вызванного бесконечным ожиданием, так что в конце концов Габриэлла опустила голову и уставилась в землю, скрывая выступившие у нее на глазах слезы. Глубокий страх постепенно овладевал девочкой, и хотя она изо всех сил старалась ему не поддаваться, это у нее плохо получалось. Коленки у Габриэллы дрожали, слезы готовы были пролиться каждую секунду, нос заложило, но она не смела даже высморкаться, чтобы не разозлить мать.
Наконец за дверью послышалась какая-то возня, лязгнула защелка, и дверь слегка приоткрылась. Из-за нее выглянуло узкое и морщинистое лицо. С того места, где стояла Габриэлла, его было трудно рассмотреть – девочка не могла даже сказать, женщина это или мужчина, ей вдруг показалось, что она видит перед собой саму фею Умиранду.
Напрасно Габриэлла твердила себе, что фей не бывает, что она уже давно большая и совсем-совсем не верит в колдовство и злых волшебниц. Старые детские страхи волной нахлынули на нее, и Габриэлла, жалобно пискнув, закрыла лицо руками.
– Что вам угодно? – спросил скрипучий, слегка надтреснутый голос, не имеющий ни пола, ни возраста.
– Я – миссис Харрисон, – ответила Элоиза, незаметно дернув Габриэллу за волосы. – Меня ждут. И, будьте добры, поторопитесь – я очень спешу, – раздраженно добавила она.
Габриэлла приоткрыла один глаз. Страшное лицо исчезло, дверь захлопнулась, и девочка услышала удаляющиеся, шаркающие шаги.
– Мамочка, что… – шепотом начала Габриэлла, не в силах дольше выносить мучительной неизвестности. – Скажи…
Элоиза резко повернулась к ней.
– Заткнись, – прошипела она. – И постарайся вести себя прилично. У меня просто ангельское терпение, но ты способна вывести из себя самого Господа Бога. Здесь на тебя найдется управа. В этом месте ни с кем не станут цацкаться. Надеюсь, они тебе вправят мозги, – закончила она и отвернулась.
Габриэлла внутренне похолодела. Значит, это правда. Мама привезла ее в тюрьму… или в исправительный дом… Здесь ей предстоит
