а фоне храма «на заднем плане». Правда, эти храмы всегда были без крестов, а иногда за кадром оставались и купола. Вроде и не церковь вовсе, а так, терем нарядный – яркий образец национальной архитектуры. В таком виде храм был показан и в мультфильмах, и в детских книжках: царь Салтан, князь Гвидон, а позади – всё терема, терема и небо безбрежное…
В реальной жизни с храмами обходились намного жестче. Свой первоначальный облик сохранили немногие из них – те, где продолжали совершаться богослужения (их оставались единицы), да еще те, которые превратили в музеи. Остальные были или начисто снесены, или использовались в нуждах, далеких от церковной жизни. Счастье, если в здании храма располагались жилые квартиры. Чаще там устраивали дворцы культуры, бассейны, спорткомплексы, кинозалы, заводы… В алтаре нередко делали отхожее место. И когда в конце восьмидесятых – начале девяностых годов здания храмов стали возвращать Православной Церкви, они представляли собой или поросшие деревьями руины, или перестроенные, опутанные арматурой, искалеченные тела.
Православный монастырь в годы запустения
В восьмидесятые годы возле Смоленского кладбища в Ленинграде стояла разрушенная башня из красного кирпича. Подростки называли ее «храмом любви», карабкались вверх по стенам, пели песни и оставляли на кирпичах лирические надписи. Прошли годы, и оказалось, что «храм любви» – это церковь Воскресения Христова. В 1921 году здесь отпевали Александра Блока, позже у церковных стен расстреливали священнослужителей. Теперь на пути к часовне блаженной Ксении Петербургской паломники останавливаются, ошеломленные красотой этой изысканной церкви с сияющими крестами.
Сейчас многие храмы восстановлены полностью, а кое-где даже построены новые, и в них совершаются богослужения. Но русский человек успел забыть о том, что такое храм и для чего он нужен. Ведь в наших школах не преподавали Закон Божий, а в церковь ходили одни бабушки, на которых – с их банками со святой водой и яйцами, крашенными луковой шелухой, – мы смотрели свысока.
Рождение христианского храма
Предшественником христианской церкви был Иерусалимский храм, Дом Божий. Это была главная святыня иудейского народа, куда по большим праздникам совершали паломничество тысячи еврейских семей. Здесь приносились жертвы – кровавые (быков, овец, голубей) и бескровные (муку, елей, ладан, соль и вино). В остальное время иудеи собирались для молитвы и чтения Писания в синагогах (домах собрания).
В Евангелии говорится, что Христос неоднократно посещал Иерусалимский храм и проповедовал там. Учил Он народ и в синагогах. Но Тайная вечеря, во время которой впервые совершилось Таинство Евхаристии (Причащения), произошла в другом месте – в Сионской горнице, неподалеку от Иерусалима. Это было накануне распятия Спасителя – в день, которому соответствует последний четверг перед христианской Пасхой.
Перед праздником ветхозаветной Пасхи апостолы Петр и Иоанн, по повелению Учителя, приготовили агнца, хлеб, вино и горькие травы. Во время трапезы Христос благословил хлеб, преломил его и, раздавая ученикам, сказал: «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое». Взяв в руки традиционную чашу благодарения, Он произнес: «Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф 26: 26–28). А после добавил – как завещание ученикам: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк 22: 19). На другой день Кровь Христа излилась на Кресте за грехи всего мира.
Тайная вечеря
Христос говорил о Таинстве Евхаристии и прежде, но слова Его казались слишком загадочными и вызывали среди людей споры. И вправду, трудно было вместить такое учение: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо плоть Моя истинно есть пища, и Кровь моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин 6: 53–56). Смысл этих слов стал понятен позже, после Воскресения Христова, а тогда, по словам евангелиста Иоанна, «многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» (Ин 6: 66).
После Вознесения Господня и сошествия на апостолов Святого Духа христиане «каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога» (Деян 2: 46–47). Это «преломление хлеба» и было Евхаристией, которую Христос завещал творить в Его воспоминание. Это Таинство завершало каждую агапу, вечерю любви, – так в I–V веках называли совместную трапезу христиан. Но скоро стало ясно, что не каждый способен вести себя благоговейно в течение всей трапезы, и Евхаристию стали совершать в начале агапы. Позже возникла традиция приступать к Таинству, подготовившись к нему воздержанием. И сейчас к Чаше со Святыми Дарами подходят после трех дней поста, чтения особых молитв и исповеди.
Пастырь добрый – символическое
