ли получится.
А невеста смотрела на него так, будто у неё руки чесались сорвать дурацкую бандану и почикать ножиком для стейка куртку с эмблемой известного сериала. От этого безжалостного взгляда хозяйки Максу стало противно. Сиськи у неё, конечно, отличные, сразу видно, но свобода дороже.
Надо как-то разрулить эту ситуэйшн, поспокойнее и половчее.
Может быть, даже с помощью сторонних лиц.
Глава 4
Лида
Мамина комната в коммуналке была не в самом приятном районе – рядом с вечно гудящим машинами ЗСД. Я доехала до дома неожиданно быстро и порадовалась: если и обратная маршрутка придёт так же по расписанию, я даже почти не опоздаю на работу! Предвкушая заселение, я практически бежала по гулкой улочке мимо виднеющейся за лесополосой промзоны. Вечерами тут, должно быть, страшноватенько, но днём вполне, вполне прилично. Сейчас кину сумку, оценю размеры бедствия, который надо устранять с хлоркой, и резво обратно, в центр…
Открыла дверь в парадную, где пахло «Белизной» и варёным бельём, поднялась по высоким ступенькам на третий этаж, отперла замок и вошла в коридор тёмной квартиры.
Меня сразу насторожило, что этот коридор был захламлён тюками и свёртками. Я вспомнила, что в двух остальных комнатах жили древние старушки, которые, наверное, давно уже померли, и теперь туда въехали новые жильцы. Ладно, неважно. Главное, чтобы не шумели и в кастрюлю соду не сыпали.
Я пробралась к своей двери, попыталась открыть замок ключом, но он не подошёл. Растерявшись, я подсветила себе телефоном, попробовала ещё раз, однако лучше не стало. С третьей попытки дверь таки распахнулась, а я уставилась на ключ в моей руке, потом на женщину, которая выглядела настороженной и крепко держалась за ручку, готовая в любой момент снова запереться в комнате. Главным в её внешности был огромный выпирающий живот. Маленький мальчик, обняв руками ногу матери, смотрел из-за неё на меня испуганными чёрными глазёнками.
Ошиблась комнатой?
Я оглянулась на коридор. Нет, всё правильно, это мамина комната, торцевая. Замок кто-то поменял, в ней живут чужие люди. Мама мне ничего о них не сказала. Возможно, даже не знала, что кто-то незаконно заселился. Мама не обманула бы меня. Мама и обман – две вещи, не совместимые в одной фразе.
– Вы кто? – спросила робко. Почему робко-то? Нет, ну мало ли, может, произошла досадная ошибка, а я тут наеду на беременную женщину…
– А вы? – таким же тоном ответила она.
– Это, собственно, моя комната, – сказала, показав ей ключ.
Женщина попятилась, отпустив ручку, и села на стул, придержав живот, сказала:
– Ой…
– Так вы кто?
Она вздохнула, притянув к себе ребёнка:
– Ох, наверное, мне нужно позвонить мужу…
– А мне в полицию, – так же вздохнула я.
Женщина испугалась так, что побелела, схватилась за сердце, умоляющим тоном
