style="font-size:15px;"> – А чем твой отец болен? Деменция?
Нгуен, как правило, не затрудняется с выбором выражений, но на этот раз в голосе прозвучала искренняя озабоченность.
– Не знаю… – отчего-то солгала Селия.
– Сколько ему?
– Шестьдесят пять.
Эндрю нахмурился и кивнул:
– Оставайся с ним. Можешь сегодня не приходить.
– Нет необходимости. С отцом все в порядке.
– Это твой отец, Селия, – с нажимом сказал Эндрю. – Ты сейчас в клинике?
– Да… на выходе. А как же презентация? – запротестовала она.
– Ты можешь поработать и там. Адам вернул рукопись, сейчас скину тебе его правки. Пройди текст, внеси что нужно… если нужно. Подрегулируй, чтобы статья была к утру готова.
– А презентация?
– Сам проведу, не беспокойся. Ты, оказывается, говорила с комиссией по этике? Я видел твое сообщение.
– Да. – Селия оживилась. Если что и отвлекало ее от мрачных мыслей, то это работа. – Теперь кто-то из нас должен присутствовать на каждой операции.
– Кто-то из нас? Ты, к примеру?
– Я, Ко-И… кто-то. Хорошо бы Мо. Эсте тоже предложила, если нужно. Но это только на один месяц, они просто капризничают…
– Засранцы, вот они кто! “Капризничают”…
Селия опасливо покосилась на старушку с бубликом рядом – телефон был включен на громкую связь, чтобы не прижимать к уху. Слышала грубость или нет?
– Отвяжутся, – пробормотала она.
Волей-неволей Селия была замешана в конфликт с комиссией по этике. Ветеринары утверждают, что Эндрю небрежно обращается с подопытными животными. Экономит на болеутоляющих и якобы как-то позволил себе говорить о животных в уничижительном тоне. Слышали бы вы, ветеринарно-этические величества, в каком тоне он говорит с сотрудниками…
Определенно, ветеринары – самая чувствительная и уязвимая категория. Хотя нельзя сказать, что обвинения возникли на пустом месте. Что да, то да – Эндрю, особенно в плохом настроении, несет иной раз черт-те что. Но Селия прекрасно знала и одного из самых непримиримых ветеринаров, тот в этом смысле еще почище Нгуена – например, после ошибки Эндрю в эксперименте, в результате чего мышка погибла, взял да намекнул на азиатское происхождение их шефа. Чему, мол, удивляться? В Корее собак едят. Возможно, некое моральное преимущество у ветеринара и было, но этим идиотским высказыванием он это преимущество полностью уничтожил. Родители Эндрю приехали из Вьетнама через месяц после того, как Джеральд Форд сменил Никсона на посту президента США. Фотография с церемонии натурализации, где вся семья широко улыбается на фоне звездно-полосатого флага, висит на стене кабинета Эндрю, на самом видном месте. А сам он во Вьетнаме никогда не был, вырос в пригороде Бостона.
Корея – это Корея, а Вьетнам – это Вьетнам, но намек более чем прозрачный. Селия еще не достигла возраста, когда люди могут мириться с такого рода расистскими высказываниями.
– Когда они
