Я сидел и не мог сдержать слез – слез счастья. Здесь не было пассивных зрителей, весь зал – как единый музыкальный инструмент! Даже когда слушал молча, затаив дыхание. Я в жизни не видел такой музыкальной аудитории! А когда она в едином хоре подпевала артистам «Эрониман!» («Я – иранец»!), я тоже включился в общий хор:
– Эрониман!
К этой поездке на Родину предков я шел всю сознательную жизнь: с детства наши аксакалы и мои родители рассказывали о том, что после революции 1917 года, когда начали раскулачивать богатых, притеснять верующих, часть наших родственников тайными тропами ушла в Иран. Мои детские воспоминания сохранили имена двух сестер бабушки (со стороны матери) – Гавхар и Сарвар, которые тоже ушли в Иран. И рассказ отца, который со своим родственником, ставшим позже известным на Востоке священнослужителем, ушел в Иран, два года прожил у него в Мешхеде, потом, затосковав по Родине, теми же тропами вернулся в Самарканд. Имя этого родственника в памяти не сохранилось, но его, похоже, удалось узнать – об этом чуть ниже.
В Иране, куда в конце ноября 2017 года мы отправились с супругой, я надеялся встретиться с одним из потомков тех родственников – Саидахмадом[3]Хамедхейдари, контакты которого мне прислала сестра из Самарканда[4]. Как оказалось, в Нишапуре живут дети очень близких моих родственников, которые нас приняли с распростертыми объятьями. Здесь хочу привести отрывки из нишапурской газеты, которую с гордостью показал Саидомид, сын Саидахмада.
«Если вы живёте в Нишапуре, то конечно вы много раз слышали такие знакомые фамилии, как Мохаджер, Джалили, Тараш, Ормоз, Абек, Набизаде, Хамедхейдари, Азаде, Андухти, Гафурзаде, Асъяи, Рахи, Зафар, Хаки и т. д. и подсластили свое нёбо вкусными халвой, сладостями и конфетами, сделанными некоторыми членами этой трудолюбивой самаркандской семьи.
Почти сто лет назад в город Нишапур пришли некоторые иммигранты-шииты из Самарканда. Они ушли из Самарканда из-за проблем и ограничений, возникших после большевистской революции в России. Сегодня эти самаркандские гости являются неотъемлемой частью Нишапура и сами считают себя нишапурцами».
Первые самаркандцы в Нишапуре, как рассказывал один из участников того исторического перехода Хейдар Джалили Самарканди, образовали целое селение – правительство Ирана предоставило им земельный участок.
Мы жили в гостеприимном доме одного из моих братьев – Саидомида, сына Саидахмада. Ежедневно приходили к нам гости, приглашали к себе десятки наших родственников. Естественно, говорили о родственных узах, восстанавливали оборванные нити. В разговоре со старейшинами я узнал, что первым рухони (служитель Бога, священнослужитель), который из Самарканда перебрался сюда – был Шейх Мухаммадкул Самарканди – скорее всего, он и есть родственник моего отца. Мы сейчас совместно с нишапурцами и самаркандцами пытаемся восстановить родословную Шейха.
С
Сеидами в мусульманском мире называют потомков пророка Мухаммеда от его дочери Фатимы и внука Хусейна. Сеиды составляли обособленную группу в социальной иерархии мусульманского общества. В сознании мусульман сеид ы часто отождествлялись со святыми (авлия). Сеиды считались главными представителями религиозных идей ислама. В Самарканде, в Саид-махалля, тоже жили и живут мои родственники с материнской стороны.
Контакты между иранцами в Самарканде и Нишапуре возобновились на закате Советского Союза.
Еженедельная газета «Хайям наме», № 288, стр. 4, 9 июля 2016 г.
