пронзила отчётливая режущая боль, он издал глухой стон и быстро отвернулся.
– В чём дело? – насторожился Бернек. В добродушном взгляде проскользнуло что-то зловещее.
– Кажется, очередной выродок, – отозвался Креупци, с трудом раскрывая глаза. – Нередко их вижу. Гадкие глазёнки… Гадкий в них свет.
Его искажённое лицо постепенно разглаживалось, боль медленно перетекала в привычный зуд.
– Они, как и другие, нуждаются в утешении.
Креупци неприязненно покривил губы.
– Утешении? В чём ты собрался их утешать, проповедник? Они перерезали целое королевство, думаешь, они…
– Прошу простить, – встрял Говель, подковыляв к столу с нервным выражением, до сих пор не сошедшим. – Я уже намеревался к вам, как вошла эта… девица. Тянет их сюда. Так… чего будете? – мелкие глазки покосились на проповедника.
– Пожалуй, винца, – Бернек задумчиво погладил щетину на подбородке. – И сыра. И ещё лучку… наверно. Да, да, лук тоже.
– Глаза той девушки. Она из выродков, я прав? – Креупци отодвинул опустевшую кружку в ответ на вопросительный взгляд хозяина.
– Правы, господин шахтёр, – трактирщик промочил взмокший лоб. – И хватает у них наглости соваться так далеко… Я не первый раз их вижу и каждый раз страху набираюсь. Вдруг они опять озвереют и нападут… У нас ведь даже короля нет. Пропасть, пропасть…
Говель забормотал что-то, на этот раз сам с собой, и пошагал в погреб.
– Не буду мешать твоему ужину, проповедник, – Креупци коротко улыбнулся и, поднявшись, взвалил на плечо мешок с инструментами. – Или уже завтрак? Кажется, ближе к завтраку.
– Перед тем, как ты уйдёшь… – Бернек спрятал кисти в складках одежд. – Вряд ли темнота поможет тебе. С твоим недугом.
Креупци молчаливо глянул на него, и режущий зуд в глазах на момент утих, а потом снова вернулся.
Тут темно
– Да кому вообще придёт на ум сталкивать проклятых шахтёров?.. – Галдбин Меггенсвок неприязненно скорчил своё широкое серое лицо и уселся спиной к ограждению помоста. Нижний ярус гудел и клокотал в полумраке. – Мы и без вмешательства прекрасно сдохнем от этой сраной духоты…
Креупци поджёг трубку от свечи в фонаре и, приблизившись к ограде, выпустил клуб дыма в толщу темноты.
– А что, кто-то ещё?..
– Нет, – Галдбин откупорил мех с вином. – Но болтают они так, будто да. Неймётся этим верхним. Дерьмо… Вот взять нас, низинников, мы – не падаем и не болтаем. Ухнуть с огороженной тропки!.. Это многое говорит о них как о шахтёрах. Немыслимо.
На лице Креупци возникла какая-то неестественная улыбка.
– Жаль тебя огорчать, но я слышал распоряжение Уодса. К нам пришлют работника с верхнего яруса. Кажется, он будет совсем скоро.
– Вот же ж… – Галдбин ругнулся и отхлебнул из меха. – Тишины не допросимся.
