style="font-size:15px;"> ***
Не смотря на мои сопротивления, Габби все-таки меня умыла, переодела и причесала. Тетка привела железные аргументы, что я молодая шикарная девушка, которой нужно восстанавливать свою «размазанную в кашу самооценку» – цитирую дословно – а я нарядилась, как вечно недовольный жизнью подросток. Габс всегда была остра на язык, а в сочетании с первоклассным умом это давало ядреную смесь. Больше я таких людей в жизни не встречала.
Как ни странно, но ее слова подействовали на меня. Если уж я и собралась забыться, то надо делать это красиво. Да и к тому же тетя просто отказывалась выходить из дома с пугалом.
– Клэр, ты издеваешься? Добрая часть этого города – мои знакомые. Тебе пора перестать компрометировать мою репутацию своим детским упрямством. Переодень это, мигом! И волосы причеши. И лицо приведи в порядок. А то похожа на труп.
Конечно же, я сдалась. Я и сама понимаю, что она права. Мне всего-то двадцать пять. Природа наделила меня отнюдь не дурными внешними данными. Я же не могу вечно убиваться и губить себя из-за какого-то придурка, который меня не оценил.
Я облокотилась на раковину в ванной и посмотрела в зеркало. Похудела. Скинула килограмма четыре. Лицо осунулось, еще больше подчеркивая мои и без того ярко выраженные скулы. Цвет кожи больше подходил к цвету пепла, чем к здоровому. Мои зеленые глаза на фоне красных от бесконечного напряжения белков казались еще ярче. Когда-то живые и блестящие темно русые густые волосы спутались и потускнели. Да уж. Пойду, пожалуй, и правда приведу себя в божеский вид.
***
Мы уже сорок минут сидели в моем любимом кафе на углу Бейкер стрит. Его держал старый знакомый нашей семьи Джим со своей женой. Здесь просто восхитительно кормили. Сколько я себя помню, каждый раз приезжая в Лондон на каникулы, мы с дедушкой и бабушкой заходили к Джиму, чтобы съесть его фирменный шоколадный маффин. Мне нравилось, как дед стабильно подтрунивал над бабушкой и лишними кило, пока она выбирала выпечку. Бабуля же наигранно морщила нос, будто колкости мужа – это самое страшное, что она слышала в своей жизни. Но она делала это специально. Потому что знала, что всегда получит от дедушки букетик извинительных цветов из магазина на углу. Иногда мне казалось, что это их своеобразная ролевая игра. Теперь, повзрослев, я понимаю, что это любовь.
Я была счастливым ребенком. Мне довелось провести время с бабушками и дедушками с обеих сторон моих родителей. И каждый из них безмерно меня любил. Но, к сожалению, ушли они рано. Все, кроме одной, которая оставила меня этим летом. И сейчас, смотря на старенького Джима и его жену, стоящую за прилавком и смотрящую на него с такой нежностью и заботой, у меня в горле опять непроизвольно встал ком, а белки предательски покраснели.
– Что случилось? – Габби оторвалась от своего телефона, увидев, что у меня глаза на мокром месте.
– Я постоянно вспоминаю бабушку. Увидела Джима с Кэрол, как они смотрят друг на друга… Мне до сих пор не верится, что я больше никогда с ней не поговорю.
– Ох,
