вторую, откуда сочился густой гной. Дико сморщился – ну прямо вообще не вкусно. Сразу же поглядел на свой укус и облизал – это нормуль. Хм… А если так…
– Со-ори, – вежливо извинился я и, схватив её за голову, уронил на пол.
Понюхав её такую модную плешивую тыковку, я облизал её залысину и сделал смачный укус прямо в череп. Мне даже показалось, что я «хрумкнул» морковкой.
Это, конечно, не совсем культурно. Если узнают, что я человека кусал в голову – засудят нахер. Но мне нужно было кое-что проверить. Я ещё раз убедился в том, что мы не можем пробовать друг друга на вкус. А запах от нас такой, что, можно сказать, отталкиваемся друг от друга, как одинаковые полюса магнитов.
Странно, а ведь моя подруга у клумбы пахла совсем по-другому – как минимум вкусно! Хотя сейчас она пахнет божественно!
– Бе-е… Ну и… га-а-адость… – скривившись, я выплюнул ошмёток неприятной сероватой кожи. – Со-ори, бро-о, – ещё раз попросив прощения у старой коллеги, я интеллигентно размозжил ей голову об пол.
Сев на колени и притянув к себе её рыхлый череп, я стал бережно намечать языком места хирургического вмешательства, а потом, аккуратно кусая одними лишь клыками, делал разрезы на коже и стягивал её с лица.
Целый час на это потратил, но почти ничего не порвал! Теперь у меня была модная масочка с плешивой макушкой и длинными седоватыми волосами – красота!
Сбегав в коридор, в один из кабинетов, я примерил на себя маску и восхитился. Я был брутален, как Сильвестр Сталлоне и красив, как Дженнифер Лопез в одном флаконе! В хорошо взболтанном флаконе! Нос, правда, слегка надорван, но да ладно… Такого в магазине точно не купишь – последний писк моды и ручная работа!
Завершив любоваться, я вернулся назад. Найдя валяющуюся на лестничном марше пустую бутылку, я подошел к старой коллеге, опять сел на колени и продолжил.
Действуя зубами как кусачками и громко чавкая с брызгами во все стороны, я разгрызал ей шею. Очень старался не урчать, но получалось плохо – привычка. Когда я отделил её склизкую тыковку, подставил бутылку к её «горлышку» и чуть наклонил тушку. Кровь стекала неохотно, поэтому я надавил на титьку, как на медицинскую грушу, и вроде стал быстрее сцеживать коричневую жидкость.
Наверное, вы подумали: «Какого фига творит этот еблунтик?! Кто ж так криво наливает в бутылку?! Где воронка мля?!» – пока я это делал, я сам так думал. Но у меня не было времени её искать – универсамов я тут не видел.
Наверное, такой же вопрос был на бледно розовой мордашке моего друга, когда я принёс эту жижу и модную маску. Скорее всего, ей не понравилось качество моей работы, потому как она начала визжать и всячески показывать недовольство.
– МАМА! НЕ-ЕТ! НИ ЗА ЧТО! – визжала девочка, когда я стал обмазывать её всю этой пахучей смесью.
– А-Р! НА-ДО-О! – рыкнул я по-русски короткому, схватил её и стал насильно обмазывать с ног до головы из бутылки.
Девочка пищала и брыкалась,
