приоткрыла глаза. Никого!
Значит, пора возвращаться домой. Угрюмо сунув свисток назад в карман, она вытащила из-под мышки трость, развернулась, чтобы продолжить путь, и неожиданно для себя уткнулась в стену. Сдавленно крикнув, Гаррет выронила саквояж.
«Страдающий Спаситель!»
Но это была не стена! Это был человек!
Прежде чем разум осознал, что произошло, ее тело уже ощутило крепкие мышцы мужской груди. Большие руки надежно обхватили ее, а темно-синие глаза коротко обежали с головы до ног, убеждаясь, что с ней все в порядке.
Рэнсом!
Он все-таки шел за ней. Когда она заглянула в это суровое лицо, ее охватило веселье. Дрожащий смешок слетел с ее губ и повис в воздухе. Как это здорово – ощущать его присутствие рядом! Душа возликовала.
– Этим свистком нужно пользоваться, только когда вам нужна помощь, – тихо проговорил Рэнсом.
Не в силах сдержаться, Гаррет рассмеялась и заговорила своим обычным тоном:
– А мне действительно требуется помощь. Я страшно хочу есть.
За тщательно контролируемым выражением его лица чувствовалась напряженная игра эмоций.
– Acushla[3], – хрипло прошептал он, – не делай этого.
– У меня сегодня день рождения, – сообщила Гаррет.
Пламенный взгляд пронзил ее.
– Правда?
Она кивнула в ответ, пытаясь сделать несчастный вид.
– Мне одиноко, я хочу есть, и сегодня у меня день рождения.
Рэнсом тихо выругался, вроде как произнес слова на вечерней молитве, а потом нежно взял ее за подбородок. Его прикосновение было таким приятным, что Гаррет показалось, будто кожа у нее на лице обновилась. Окинув ее пылающим взглядом, Рэнсом мрачно покачал головой, словно удивляясь злосчастному повороту судьбы, подобрал ее саквояж и коротко бросил:
– Пойдемте.
И Гаррет пошла за ним, не спрашивая, куда, и ни о чем не беспокоясь.
На ходу Гаррет взяла Рэнсома под руку и ощутила его напряженные мускулы. Так они и шли – мимо пивной, мимо публичного дома, мимо свечной лавки и магазина, торговавшего ношеной одеждой. Улицы начали заполняться людьми – матросами, веселыми девицами, мужчинами в серых плащах, продавщицами, торговцами и хорошо одетыми женами коммерсантов. Гаррет избавилась от своей всегдашней настороженности. Теперь никто не осмелится подойти к ней: ведь она идет под руку с огромным бугаем, который явно чувствовал себя на улицах как дома и заставлял окружающих испытывать страх.
Подумав об этом, Гаррет тут же вспомнила случай с проникновением в тюрьму.
– Чем вы занимались со дня нашей последней встречи? – спросила она. – В «Полис газетт» я прочитала о вашем последнем подвиге.
– О каком именно?
– Как вы вломились в тюрьму и напали на троих солдат, – проворчала Гаррет. – Это было дурно с вашей стороны
Милая, родная (
