безмолвие и убаюкивающий посвист ветра навевали сон, и, чтобы не заснуть, Петр принялся по памяти составлять рапорт для Разанцева. За этим занятием незаметно подошла к концу смена, а вместе с ней густая морозная дымка окутала дорогу. Воспользовавшись этим, разведчики стали на лыжи, скатились в овраг и размашистым шагом двинулись вперед. Через час в вечерней мгле проступило циклопическое сооружение – элеватор. Дымка к этому времени рассеялась, и в блеклом лунном свете его стены, исклеванные осколками снарядов и пулями, походили на лицо человека, переболевшего оспой. Подобравшись ближе, они залегли и стали наблюдать. В мрачных развалинах элеватора и разоренной конторе царила кладбищенская тишина. Но Петр не стал рисковать и выслал вперед Новиченко. Прошло больше десяти минут, когда, наконец, тот дал о себе знать.
– У-а-а, – печально прозвучало в воздухе.
– Не Соловей-разбойник, – язвительно заметил Сычев.
– Зато ты у нас Илья Муромец, – хмыкнул Петр и распорядился: – Прихвати Вовкины вещички!
– Опять я, – буркнул Сычев и, взвалив на плечи два огромных рюкзака, поплелся за ним.
– Иваныч, ты че? Тут черт ногу сломит! – встретил их в штыки Новиченко и предложил: – Давай в контору перебираться!
– Остаемся здесь! – был непреклонен Петр.
– Туточки вонизма такая! – не унимался Новиченко.
– Вова, не гоношись! То фрицы огнеметами шмаляли! – перебил его Сычев.
– И че, с того?
– А то! Больше сюда не сунутся!
– Если мы раньше не загнемся, – буркнул Новиченко.
– Кончай разговорчики! – положил конец спору Петр и сбросил с плеч рюкзак.
Крепчающий мороз, а также голод, терзавший желудок, заставили разведчиков пренебречь опасностью. Они разбрелись по развалинам, собрали то, что осталось после пожара, спустились в повал и развели костер. Сычев, не дожидаясь команды, развязал рюкзак, достал банку тушенки и предложил:
– Иваныч, надо бы устроить пир желудку!
– Давно пора, а то брюхо к хребту прилипло! – пожаловался Новиченко.
– Я что, против? Доставайте НЗ и сало Пилипчука, – поддержал Петр.
– А 100 грамм наркомовских? – напомнил Сычев.
– Ради такого случая не грех и 200! – живо поддержал Новиченко и, хлопнув себя по лбу, воскликнул: – Хлопцы, так сегодня ж Новый год!
– Точно! С этой проклятой войной забудешь, как себя зовут, – посетовал Сычев и бросил многозначительный взгляд на Петра.
Он не стал испытывать их терпения, достал фляжку со спиритом и, подняв вверх, сказал: – За то, чтоб дожить до следующего года!
– Доживем! – дружно поддержали Сычев с Новиченко, и фляжка пошла по кругу.
Вскоре, разомлев от выпитого, сала Пилипчука и тепла костра, Сергей и Владимир начали клевать носами. Петр отправил их спать, а сам заступил на пост, но, чтобы зря не терять времени, взобрался
