затанцевав по обе стороны от алтаря.
– Смотри же! – провозгласил Зенг. – Вот та, кто положит конец миру и возродит его заново!
Его посох нацелился на картину, открывшуюся в свете пламени на дальней стене за алтарем – то ли намалеванную черной нефтью, то ли выжженную чадящим факелом, то ли образовывали изображенное на ней сами темные тени, пляшущие по комнате. От нее и расходились эти светящиеся изумрудные прожилки.
Фрелль лишь ахнул при виде этого зрелища.
Высоко на стене поднималась огромная полная луна, на фоне которой вырисовывался силуэт гигантского зверя с распростертыми крыльями, устремившегося к алтарю. Крылья его переходили по краям в языки пламени, пляшущие в свете двух ритуальных костров. Верхом на этой твари сидел темный всадник, столь же недобро подобравшись, как и само чудовище, и оба смотрели на тех, кто находился в комнате. Только вот глаза всадника были озерами того гнусного изумрудного света, который теперь сиял еще ярче, так и излучая угрозу.
– Пред тобою Вик дайр Ра! – нараспев произнес Зенг.
Не успев вовремя прикусить язык, Фрелль проговорился, что знает это запретное имя.
– Царица Теней…
Зенг повернулся к нему. На лице у него застыл благоговейный экстаз, близкий по своей силе к безумию.
– Мы знаем, что Ифлелены разыскивают девушку, коя властна над одной из огромных миррских летучих мышей – зверем поразительных размеров и злобности! Девушку, с которой ты очень близко знаком!
Прежде чем Фрелль успел ответить, Зенг высоко поднял свой посох.
Венины вокруг него отреагировали, запев в унисон на древнеклашанском, и от их накатившего грозной волной напева сердце у Фрелля заколотилось от ужаса. Он заткнул уши, но все равно мог их слышать.
– Вик дайр Ра се шан бенья! Вик дайр Ра се шан бенья! Вик…
Зенг силой опустил одну из прижатых к ушам рук Фрелля и сунулся к нему еще ближе.
– Ты не можешь отказать Ей! В глубине души своей ты знаешь это! Все мы ясно это видим. Слушай и знай, что это правда!
Монотонное песнопение все продолжалось.
– Вик дайр Ра се шан бенья! Вик дайр…
Глаза Зенга лихорадочно блестели, когда он переводил эти слова:
– Она – новое воплощенье Царицы Теней!
Венины продолжали распевать, добавляя новые слова, вливая в свое пение вес истории и убежденность. Звучало оно пророчеством.
Зенг держался рядом, декламируя в такт певцам:
– Она – та, кто однажды возродится во плоти и крови… Та, что примется сжигать дотла все, чем обладала, оставляя после Себя лишь первобытную тьму… Ужасающее создание сие будет сеять огненные руины на Своем пути, покуда весь Урт не обратится в пепел!
Фрелль, морщась, попытался отвернуться. Обуздывающий напев штормовым ветром бил ему прямо в лицо, вбивая убежденность в этих предзнаменованиях
