«возраста». «Голод – не тетка», «сам себя не накормишь – никто не подаст», «нужда скачет, нужда пляшет, нужда песенки поет», а к этим поговоркам голодающие кадеты добавляли еще «не украдешь – не проживешь», и вот мгновенно снаряжалась из старших классов отчаянная экспедиция: с места гулянья, незаметно скрывшись от глаз дежурного воспитателя, отправлялась экспедиция к «кацапам», т. е. выходцам из Владимирской губернии, занимающимся огородничеством.
Кадетское начальство (директор) сдавало этим огородникам очень выгодно для него большие участки кадетской рощи (полянки) под всякие овощи. Осенью, когда все овощи поспевали, там можно было набрать картофеля, кочерыжки капусты, подсолнечников, наломать кочанов кукурузы. За этим и отправлялись экспедиции, в огромном большинстве случаев с удачными результатами. Картофель и кукуруза потом варились служителями у них на квартире и доставлялись кадетам.
Другие выдумщики устраивали нечто похожее на удочки, т. е. длинные палки с увязанными на конце большими заостренными гвоздями. Эта партия старших наших товарищей являлась на наше место гуляния, так как на наш плац выходили окна хлебного цейхгауза. Через решетчатую форточку такая удочка направлялась внутрь, нанизывали пару булок и подтаскивали их к форточке, где сотоварищ по экспедиции уже рукой снимал через форточку булки. Мы в это время держались в отдалении, чтобы не мешать добытчикам, иначе можно было сильно пострадать за то, что помешали в их работе. Иногда добытчики ловились, и расправа с ними была беспощадна. Но это нисколько не устрашало «голодающих», которые изыскивали новые способы добычи запасов корпусного эконома.
Однако хранение, да, вероятно, и недобросовестная закупка продуктов экономом, сказывались на их качестве. Одну неделю мы каждый день получали гречневую кашу, то как приправу ко второму блюду, то самостоятельно, с хорошо прожаренным светлым салом («шкварками»). Первые дни мы ее ели, хотя нам претил какой-то привкус в ней, но дальнейшая партия крупы настолько разила крысиным пометом и[прогорклостью, что мы перестали есть и заявили через выборных претензию эконому. Он наших выборных изругал и объявил, что доложит о нашем поведении директору, так как он исполняет лишь директорское распоряжение. Возмутились прежде всего старшие классы, откуда были посланы агитаторы во все возрасты: «Каши не есть, а когда ее подадут, из всех баков вывалить ее на пол около столов в одну кучу, против каждого стола».
Каша была в этот день дана самостоятельно, вторым блюдом. Качество было прежнее, т. е. неудовлетворительное. По какому-то условному сигналу сразу все поднялись со своих мест, и кашу выбросили на пол… Дежурные воспитатели закричали, восстанавливая порядок; на это раздался крик и визг: «Гнилая каша!», – повторяемый сотнями голосов. Эконом побежал за директором.
К его приходу водворилось полное молчание. Ему пришлось идти по грудам каши, скверный запах которой был лучшим докладчиком о причине мятежа и тяжкого
