ему этот удивительный шанс, успел предупредить по телефону о характере Хозяина, немного рассказал и о графине.
Всё совпадало.
Вздорный, нелюдимый, себе на уме.
Так оно и есть.
А графиня…
Звали её Марион.
Жила она здесь, молодая, в прежние немецкие времена, продолжала семейное дело, управляла огромным имением. Во время большой войны, когда наши наступали и были уже совсем близко, собралась графиня в один момент, вскочила на своего коня и по весенним дорогам, забитыми беженцами, рванула в Германию.
Там она стала знаменитой на всю Европу журналисткой, скучала по родным местам, но никого не винила в том, что всё так получилось. Была Марион честной, умной и прожила хорошую, интересную жизнь.
Всё было удивительно близко: вековая буковая роща, просторное озеро, место, заросшее одинаково ровными молодыми берёзами.
– Вот.
Хозяин высморкался на кусты, махнул в сторону берёзок.
– Здесь было огромное трёхэтажное здание, дворец, больше сотни комнат. Зимний сад, каминные залы, картинная галерея. Говорят, что там висел даже Рембрандт, в прежние времена короли сюда приезжали, фрейлины. Потом привезли однажды на грузовиках наших военных курсантов, разобрали они ломами здание до ровной земли, мраморные и бронзовые скульптуры в аллеях взрывали толовыми шашками, в учебных целях.
– Идиоты.
– Ага. Пошли в дом, покажу твоё жильё.
Тихо.
Грязь, запустение, большой проходной двор, заросший одуванчиками.
Ржавый мангал в углу.
Вдоль длинного забора валялось какое-то непонятное хозяйственное барахло, из последних сил держалась на центральных шестах огромная армейская палатка, раздёрганная по многим швам дождями и ветром, с оборванными верёвочными оттяжками.
– Бывали времена, сюда на корпоративы мужики из города толпами ломились. Деревенское мясо, хорошие шашлыки, без лишних глаз…
За калиткой во внутренний двор звякнула цепью собака. Через щели забора – большая.
– Не грозная?
– Чего?
– Пёс, говорю, не кусачий? Без тебя, если в дом соберусь идти, не набросится?
– Дай ему лопатой в лоб или косточку с мясом – сразу же подружитесь.
Огромный жёлтый пёс, испуганные прозрачные глаза, встал на дыбы, забегал, радостно зарычал, запрыгал вокруг Хозяина.
– Сейчас, сейчас, принесу тебе пожрать, подожди…
Ошейник, длинная прочная цепь, трава около будки вытоптана до земляной грязи, всё завалено сухими, не раз грызенными костями; собачьим дерьмом, недавним и давно уже закаменевшим на летней жаре в светлые катышки. Всё это вокруг будки – насколько хватает цепи.
Побитая эмалированная миска с остатками тухлой воды, с присохшими листьями и травинками.
Хозяин хмыкнул.
– Чего, не нравится?
– Нормально.
