сказал Снегов, садясь в легковую машину. – Будет справляться – хорошо, а если нет – снимем, поставим другого, – и с этим напутствием секретарь райкома уехал.
Первое собрание колхозников провели в правлении – бывшей большой глотовской избе. Но людей пришло со всего села столько, что она показалась маленькой и тесной.
Перед началом собрания Наметов попросил Екатерину сесть в первый ряд собранных по дворам деревянных лавок. Настоятельная просьба начальства её немало удивила, после чего она попыталась узнать, с чем связана его просьба. Однако Наметов ответил уклончиво, дескать, скоро она сама узнает. Екатерина живо оглянулась на мужа – может, он что-то объяснит хотя бы взглядом, но Фёдор почему-то на неё не смотрел, словно догадывался, почему ей оказывают такое почтение. Но потом тихо буркнул, что в первый ряд с ней не сядет, поскольку ему трудно будет выбираться из избы.
Вопросы обсуждались разные: сколько нужно собрать семенного зерна с колхозников и единоличников, подготовить сельхозинвентарь, оборудовать коровник и конюшню, обеспечить скотину кормами, так как до выгона на пастбище еще было много времени. Но главным пунктом стоял вопрос выбора председателя колхоза и его актива правления. Наметов довольно умело вел собрание, и все проголосовали за принятие необходимой резолюции для вновь созданного колхоза.
К тому времени Фёдор был вынужден покинуть собрание – ему приспело время собираться на дежурство. Он тихонько встал и вышел из накуренной избы, крайне сожалея, что покидает в самый интересный момент. И действительно, если бы он не ушёл, то, возможно, ему бы удалось отстоять свою жену, а Наметов словно ждал, когда он уйдёт, и при всём честном народе назвал Екатерину пока единственной подходящей кандидатурой на пост председателя колхоза.
Пётр Иванович вкратце рассказал о Екатерине и предложил за неё всем проголосовать. У неё при этом сообщении от страха сжалось сердце, враз перехватило дыхание, вдобавок в избе, смрадно накуренной мужиками, не хватало свежего воздуха. Как только Екатерина ни отказывалась, обеими руками ни отмахивалась, как ни уклонялась, что у неё куча детей мал мала меньше и что при ней больная свекровь, единогласным большинством её избрали председателем колхоза «Светлый путь». Такую ей власть всучили, что она сама испугалась, выдюжит ли, потянет ли общественный воз, не подорвет ли оказанное ей такое высокое доверие?
– Ты у нас, Екатерина Власовна, со всего нашего большого села самая грамотная, кроме тебя, пока некому, потерпи. Как прибудет из города двадцатипятитысячник, тогда, может, тебя освободим, – сказал, как бы успокаивая, Наметов.
– Нашли грамотную! Ну, писать-читать умею, а с чего что начинать в колхозе, тут я вам наломаю дров, а потом же меня, как вредителя, к ответу? Ой, Пётр Иванович, ради бога, не хочу себе беды накликать! – воскликнула она, приложив руки к груди.
– Ничего,
