он может перекидываться медведем.
На поле сечи, поле брани,
Клинок кровавый занеся,
Во вражьем, злобном, диком стане,
Погибелью богам грозя,
На равных с чернью и чертями,
Размашистый чеканя шаг,
Сорвав трепещущее знамя,
Уверенно ступает враг.
Под сапогами мнутся травы.
А бой кипит, и смерть поёт.
Но мы ведь правы, были правы.
Кто только правоту учтёт?
И солнце вспенится колдуя.
И в небе старая звезда
Взорвётся, принимаю бурю
И горечь страха на устах,
Напомнит, что живой доселе,
Что можешь биться и дышать.
Там криков трели, стали трели.
Сражаться надо! Иль бежать?
Я подниму мой меч, пусть рубит,
Пусть колет! Вдруг и повезёт?
И эти судьбы, эти судьбы
Им не пора ещё в полёт!
Им стоит жить, сражаться стоит.
А мечник кружит и разит.
Я нанесу удар. Поспорим:
Кто будет жив, а кто убит?
Цель за спиной расправит крылья:
Я знаю, для чего борюсь.
Всю злобу и надежду вылью,
Я отомщу, я проберусь!
Слова смелы, но только мощи,
Жизнь отобрать не достаёт.
Вам, враг, наверно с этим проще.
И эта простота мелькнёт
Во взгляде льдистом и зверином.
К моей груди клинок плывёт.
Я слышу голос окрик дивный
И падаю под чёрный лёд.
Он меня не поранил, а просто сшиб, остальное сделала вода и толстый, но ломкий весенний лёд. Руку мне раскроило уже после, когда я выбиралась из проруби, пыталась скинуть доспех. Дурная от холода и страха, я не справилась с застёжками, я ободрала пальцы до крови, сорвала ноготь на указательном и не заметила. Я помню дурацкую байку про солдатика, который прыгал с парашютом на учениях, парашют не раскрывался, и парень содрал ногти, прямо всю пластину до мяса. Я думала – глупость, я думала – ужас. И сама почти так же. Он падал, я тонула.
Княжич
Мальчик спрятался за стеллажом с историей Авинии, сто сорок пять тяжелых томов жизнеописания мёртвого царства. Мальчик прочёл семь. Мальчик стоял так тихо, как стоят камни. Мальчик пытался заглушить вдохи, единственное что его могло выдать – дыхание и сердце.
– Приказы нашего князя не обсуждают, Ворлак! – мальчик никогда не слышал, чтобы дед Кьёр говорил так, чтобы говорил зло. Его голос разлетался по всей библиотеке, от его голоса дрожали стены и книги падали со стеллажей. На самом деле не падали,
