обернулись громом в этой сонной пустоте. Беззвучно он попросил мою руку для поцелуя. Я перестала дышать, вдохнула и замерла как перед нырком. Я видела его дважды: на поле битвы, в тот день, когда чуть не лишилась Астрис, когда потеряла доспех, и в Брумвальде на коронации. Ну да. Ему ещё венец на голову возложили. Сука. Определённо тот же самый мужик. Даже кудри такие же чёрные. Пячусь, судорожно пытаюсь припомнить наговор против… против… против кирийского князя. Щипок не помогает. Триада, обращающая порчу, тоже. Плохо. Страшно. Надо было учить молитвы Светозарному. Говорят, создания тьмы их не выносят.
«При свете вечном и едином не обойди меня своей почестью, не отведи мольбу мою…» – беззвучно нашептала я. А как дальше-то? Боги! Великие боги… Если бы это действительно помогало, нужно проснуться. Боги…
– Прислушайся и услышь слова раба своего, – продолжил князь. Он реален. Он говорит со мной. И он зачем-то нашёл меня!
– Прислушайся и услышь… – Ну и зачем я это повторяю? Боги. – Здрасьте. – Опять что-то не то…
– Счастлив встретиться с тобой! – князь улыбнулся, блеснули светлые княжьи глаза. Он что не видит? Не понимает? Не хочет понимать? Улыбка чуть потускнела. Почему я не могу проснуться? – Прошу прощения, миледи, я перейду на ты? Вас это не обидит?
Он говорит, а я глупо хлопаю глазами. Шикарно. Обидит, оскорбит?
Тени смыкаются. Тени сомкнулись. Я не могу очнуться. Что толку от моей полыни, от глупых наговоров? Я знала, что Астрис станут искать, потому мы и спрятались в этой глуши, сбежали с поля боя, не пришли проститься с нашими мёртвыми. Я заставила её повязать платок, попросила молчать. Мы стёрли Астрис Пилим, спрятали речного дракона от всего мира. И тщетно. Осталась только одна ниточка, способная привести кирийских псов к спасительнице. Смешно. Жалкая девчонка, разведчица, самозванка – я. За неё они и дёрнули.
Конечно, князю нужен ревил – крупица надежды, единственная, весомая угроза его власти. На Астрис объявят охоту? Непременно, уже объявили. Но что бы он сам возглавил её?! О таком я подумать не могла. Мы плели амулеты, чертили руны у входной двери, под кроватью, в шкафу, на обороте пыльного зеркала; перестали пользоваться магией, совсем. Астрис оставила титулы, наследство. Полгода мы прятались, таились, мыли полы, рыдали над пеплом, сторожили лазарет, жили, в конце концов! И тут: «Здрасте, я князь Кирийский. Как поживаете?».
– Как поживаешь?
Сам Рьяла потешается надо мной!
– Прекрасно! Восхитительно, – от должного вызова осталось не больше половины. Надо проснуться, немедленно открыть глаза! Я слышала о таких вторжениях в Академии, профессор называл их тонкими визитами. Куча магии, поисковый обряд, воля посещаемого не преломляется. Я могу вырваться.
– Кто вы? – глупый вопрос.
Непрошенный гость так комично изгибает бровь, морщится и с широкой улыбкой говорит:
– Мы есть царь!
Вот честно это было бы смешно, если б не
