государства внутреннее устройство архива. Один из чиновников III Отделения вспоминал: «Несмотря на то, что в III Отделении сосредотачивались все отрасли государственного управления и все возможные дела и вопросы от самых мелких и личных до обширных государственных, дела этого Отделения велись страшно халатным образом, без всякой цели и системы, по большей части по вдохновению, по настроению минуты и злоупотреблений было множество»[179]. Об одном из таких злоупотреблений и пойдет речь в настоящем сообщении.
Накануне Рождества 1849 г. в одном почтовом ящике на Невском проспекте обнаружили странный пакет. На конверте вырезанными из газет буквами был наклеен адрес: «Его Императорскому Величеству секрет». Странный конверт тотчас доставили в дом на Фонтанке, 16. Вскрыв его, А.Ф. Орлов и Л.В. Дубельт обомлели. В конверте лежали вырезки из всеподданнейших докладов шефа жандармов с резолюциями Николая I и приложенная к ним записка, составленная из тех же что и на конверте вырезанных букв следующего содержания: «Для подарка к Новому году, Государь Император, вот новость из 3 Отделения, это очень легко получить за деньги».
А.Ф. Орлов тотчас же поехал в Зимний дворец. Император сделал шефу жандармов серьезное внушение за вскрытие конверта на высочайшее имя и назначил секретную следственную комиссию под председательством князя А.Ф. Голицына, состоящего при государе «куратором» III Отделения.
В ходе первоначального следствия выяснилось, что из «особой картонки» исчезли 18 всеподданнейших докладов А.Ф. Орлова за 1847 г., четыре вырезки из которых и посылались императору с анонимным письмом. Управляющий III Отделением Л.В. Дубельт, на котором лежали функции по порядку прохождения бумаг в ведомстве, потребовал строгой ревизии всего делопроизводства. Особое внимание при этом обращалось на место хранения секретной документации и степени ее доступности. Как следовало из материалов ревизии, в каждом из структурных подразделений III Отделения были свои «текущие» архивы, дела которых по истечении положенного срока, сдавались в общий архив, устроенный в 1847 г. Секретные дела велись, в основном, в 1 экспедиции и доступ к ним имел лишь определенный круг лиц. Всеподданнейшие доклады хранились отдельно от общего делопроизводства экспедиции, в специальном шкафу.
Было понятно, что кражу совершил человек не посторонний, а чиновник, хорошо ориентировавшийся в делопроизводстве ведомства и имеющий доступ в 1 экспедицию. А.Ф. Голицын прекрасно знал всех чиновников III Отделения, атмосферу, царившую в ведомстве: чиновники были немолодые, степенные, подолгу работавшие друг с другом, составлявшие тесный кружок единомышленников, хорошо осознававших в каком ведомстве они служат и с какого рода документами имеют дело. Как явствовало из материалов следствия, чиновник, совершивший кражу бумаг «действовал исключительно из злобы и мщения». За один день из всего немногочисленного количества чиновников[180] был вычислен подобный человек.
Им
Подробнее о чиновниках III Отделения см. статью «Штаты III Отделения» в настоящем сборнике.
