style="font-size:15px;"> Я не понимала, почему крест и пуговица – это посуда, но всё равно эта рифмованная поговорка мне очень нравилась.
А я и сама в этом возрасте, стоя на стуле, тоже любила декламировать:
Ну, пошёл же, ради бога!
Небо, ельник и песок —
Невесёлая дорога…
Эй! садись ко мне, дружок!
Ноги босы, грязно тело,
И едва прикрыта грудь…
Не стыдися! что за дело?
Это многих славный путь.
Я очень ярко представляла себе мальчика, у которого ноги босы, грязно тело, и едва прикрыта грудь, и мне его бесконечно, до слёз, было жалко. А ещё мне было жалко воробышков из другого стихотворения, которому научил меня отец:
А по двору метелица
Ковром шелковым стелется,
Но больно холодна.
Воробышки игривые,
Как детки сиротливые,
Прижались у окна…
То, что это были стихи разрешённого Некрасова и полузапрещённого в те годы Есенина, я не знала. Папа и сам писал лирические стихи и поэмы «под Твардовского», но об этом я узнала много позже. К пяти годам и меня одолел поэтический зуд. Я решила сочинить поэму о Гитлере. Идея будущего произведения была такова: злому извергу Гитлеру никто не поможет и он умрет в страшных муках. Начало поэмы звучало так:
Уж видит Гитлер,
Что жить ему осталось мало,
Пошел лекарство он искать.
Шел по пустынной он дорожке,
Пить захотел – где воду взять?
Дальше в поэму необходимо было ввести жену Гитлера. Бегу к отцу.
– Пап, а как звали жену Гитлера?
– А зачем тебе?
– Ну, надо! Я про них хочу стихотворение сочинить.
– Я не помню, детка.
– Может Наталья?
– Да, точно, Наталья, – быстро соглашается папа и, посмотрев на меня с умилением, добавляет:
– Ну-ну, сочиняй.
Правда, мой первый поэтический опыт полностью провалился – рифма и без Натальи не очень-то клеилась, а с ней и вовсе не пошла. Видно, слова «каналья» я тогда не знала, а то непременно сочинила бы что-то вроде:
Его жена Наталья,
Такая вот каналья,
На помощь не пришла.
Отвлекусь на минутку. В двухтысячном году моя знакомая художница из Курска рассказала о том, как её пятилетняя дочь написала стихотворение, на мой взгляд, совершенно гениальное.
Девочке подарили детскую книжку про то, как работает компьютер. Может быть, она сама уже умела читать, или ей эту книгу прочли, я уже не помню, но не в этом суть. Однажды она подходит к маме и говорит:
– Мама, я стихотворение написала. Только не на нашем языке, а на компьютерном.
Мама удивилась:
– Как это?
Дочь протянула ей листок, на котором было написано:
1001
1000
1010
111
– Что это?!!
– Ну как ты не понимаешь, мама! Единица – это «слон»,
