когда матери квартиру от работы дали. Сто лет назад это было, ей только-только восемнадцать исполнилось.
– Да она же в маразме, она ничего не соображает!
– И ничего подобного! Нотариус с ней разговаривал, она ему толково отвечала и собственноручно подпись поставила! Так что не ври тут, что она в маразме!
– Я в полицию буду жаловаться!
– Иди! – нагло заржал мужик. – У меня там брат родной служит, они тебя и слушать не станут!
– Я в суд подам! Весь город узнает, что вы воры и мошенники!
– Да я тебя… – Мужик надвинулся на Василису, но Линка оттолкнула его.
– Иди отсюда по-хорошему!
– Я-то пойду! – Василиса от злости стала более проницательной и поняла, что этим двоим до суда дело доводить не с руки. – Но ты матери голову заморочила, что ей обещала? Что ухаживать за ней до смерти будешь? Так я ее сюда сегодня же приведу, сами с ней возиться станете, раз уж обещали!
– Это уж фиг, ты родная дочка, ты и возись! Вот что, – Линка понизила голос, – вот если принесешь мне сто тысяч, то я эту дарственную уничтожу. Не было ее. Или официально от квартиры откажусь.
– Сто тысяч? – ахнула Василиса. – Да где же я их возьму?
– Это уж меня не касается, а только так и будет. А если нет, то плевала я на твои суды! У меня документ имеется, а тебя там и слушать не станут! И пошла вон!
Тут мужик развернул Василису и легонько поддал сзади коленом, так что опомнилась она только на лестничной площадке. И побежала домой, не обращая внимания на изумленные взгляды встречных.
Дома мать каким-то образом добралась до платяного шкафа, хотя Василиса перед уходом всегда запирала его на ключ, достала оттуда постельное белье и сосредоточенно рвала на мелкие кусочки второй пододеяльник.
– Мама! – Василиса дернула его к себе, ветхая ткань расползлась, так что годна будет только на тряпки.
Василиса, однако, не расстроилась, ее волновало другое.
– Мама, посмотри сюда, что это такое? – Она положила на стол изрядно помятую копию дарственной.
– Не знаю, – мать равнодушно отвернулась.
– Посмотри! – приказала Василиса, на всякий случай отойдя подальше, поскольку ей хотелось схватить мать и хорошенько встряхнуть.
– Не вижу! – упиралась мать. – Очки дай!
Надев очки, она долго пялилась на лист бумаги.
– Что это? Пенсию прибавят? А на сколько? Каждый месяц или одноразово?
– Хватит придуриваться! – заорала Василиса срывающимся голосом. – Ты прекрасно знаешь, что это такое! Ты отдала свою квартиру этой заразе Линке! Вот просто так взяла ни с того ни с сего и подарила? Зачем, зачем ты это сделала?
Василиса все-таки не удержалась и встряхнула мать.
– Зачем? – Та с силой отпихнула ее руку. – Да чтобы тебе не досталась после моей смерти! Ты мне всю жизнь испоганила, всю старость! А до этого сколько из-за тебя позора приняла!
– Из-за меня? –
