Дети работают только по утрам и на одной улице, незачем им платить больше.
– Одну минутку подождите, – попросила я.
В своей комнате достала из-под кровати чемодан, который еще не распаковала. Стараясь лишний раз не вдыхать воздух, насквозь пропитанный духами, выудила из широкого отделения шкатулку. В ней хранилась сотня золотых без пяти монет – огромная сумма для одного человека, но не целого приюта. Накопленное за годы богатство я планировала в будущем потратить на личный домик на территории монастыря. Маленький, со своим двориком. Я бы завела там куриц или уток, засеяла клумбы под окнами васильками. Всему этому уже не бывать.
Вернулась в холл, и две золотые монеты перекочевали в руку господина Фрогеля. Мэй ошарашенно таращилась на меня и глаза ее стали влажными.
– Господин Фрогель, я возвращаю вам деньги. Эти дети не будут работать. Но, я обещаю поговорить с ними, и если они захотят, то вернутся к своим обязанностям, вот только платить будете им лично. Не мне, и точно не за то, что дети живут на обеспечении королевства.
– На каком еще обеспечении? – рыкнул Фрогель. – Это я их обеспечиваю, я! Из собственного кошелька покупаю и продукты, и дрова, и лекарства!
– Пройдемте в кабинет, – устало сказала я, понимая, что ничего не понимаю. Разговор предстоял неприятный.
Теперь господин Фрогель наматывал круги по кабинету. Трогал корешки книг, трепал шторы, поглаживал спинку кресла.
– Я только вчера сюда приехала и еще многого не знаю, – начала я. – В моем понимании приют – это то, что обеспечивается и поддерживается королем. Разве нет?
– Этот приют личная собственность госпожи Миртеллы. На данный момент дом принадлежит мне. Перешел в наследство, между прочим, по ее завещанию. Но я добрый человек, и не прогоню детей на улицу до наступления их совершеннолетия. – Мужчина сказал это с таким отвращением, что едва не проглотил собственный язык и поморщился. – В этом году Мэй уйдет из приюта, еще через четырнадцать его оставит последняя воспитанница, Шенни. Если ее не удочерит кто-нибудь раньше.
– Вы ведь понимаете, что этого не произойдет? Никто никогда не берет в семью чужих детей. Почему вы не отправите их по другим приютам? В чем проблема найти им места, а дом забрать себе? Кстати, об этом, – я быстро вытащила документ из горы папок и зачитала несколько пунктов. Потом уточнила: – Долг по налогам три тысячи золотых. Когда вы планируете его оплатить?
– Вы… читаете? – густые брови господина Фрогеля поползли вверх. – В приюте матушки Даньи не было детей, обученных грамоте.
– Были, – хмыкнула я, но тут же нахмурилась. – А вы ждали кого-то, кто не сможет проверить документы?
– Да что вы такое говорите? Напротив, я очень рад!
– Что будет с долгом, господин Фрогель?
– Это не ваше дело, Агата. Ваше дело – воспитать сирот.
– Где мне их воспитывать, если дом отойдет королю за долги?
– Не отойдет до тех пор, пока в этом доме приют! – мужчина начинал злиться сильнее.
Я захлопнула
