и дилером.
Любой меня может при встрече убить
С волыны****, из армии стыренной,
Мои продырявить извилины.
Подальше меня с плодороднейших мест
Ты гонишь, навесив с три короба,
Тем почву готовишь указом с небес
Для аукционов по сговору
С больной головы на здоровую.
Ты шлюзы, небесные хляби разверз
Для нецелевой спекуляции…
Иной, если есть, указующий перст
Обязан спасти нашу нацию,
К нему отошлю апелляцию.
На твой самосуд выше есть арбитраж,
К нему обращусь по подсудности.
Рассмотрит он спор земледельческий наш,
Суд высший особой премудрости.
Найти его, правда, есть трудности.
Суд процессуально изъяны найдёт
В твоём беспределе по осени.
Ведь взять ты обязан был самоотвод,
Когда потерпевшему родственник,
Активов единственный собственник».
Над словом последним, что Каин сказал,
Господь озадачился мыслями
И полною мерою не наказал,
А лишь ограничился высылкой
Вину искупить, а не выстрадать.
(Так Каин пред Богом поставил вопрос,
Совсем, впрочем, не риторический.
Свои он и наши проблемы донёс
Из бездны времён исторических
В момент для России критический.
Творец подтвердил, что леса и поля
Совсем не для жуликов созданы.
Быть может, поэтому наша земля
Ещё до конца не распродана
Своим и невесть чьим там подданным.)
Сказал Бог: «Когда час твой смертный придёт,
Годов твоих будет не мерено.
Тому ж, невзначай кто скитальца убьёт,
Отмстится за Каина всемеро,
Того накажу Я намеренно».
(Семь раз Бог к затылку прижмёт пистолет,
И жизни лишит опечаленный.
Не трогать мерзавца! – Сей Бога запрет,
Охранная грамота Каина
В Писании вещь не случайная.
Со смертью одной я пока не знаком,
Спасибо Создателю, миловал.
Две-три допускаю, но очень с трудом.
Смириться с такой перспективою -
Буквально мозги изнасиловал.
А семь – извините, умом я не свеж,
Признаюсь в чём разве что шёпотом.
И в этом я вижу огромную брешь
Меж бренным собою и Господом
Со всем его жизненным опытом.
Тот, кто говорит, что семи смертей нет,
Выходит, весьма ошибается,
Раз Каина тень до скончания лет
По белому
