словами вид, открывающийся с перевала…
А вкус мороженного: смеси сгущенного молока с ледяной крошкой, собранной на первом леднике, встреченном группой на маршруте – как жил я без этого все последние годы?
Кажется, я успел заснуть, потому что тихий и неуверенный голос Экуппы настиг меня уже непосредственно на этом самом первом леднике.
Я не сразу понял смысла ее слов, но как только он начал до меня доходить, сна сразу же не осталось ни в одном глазу. Скажу больше – я даже вскочил на ноги.
– Жень, я не знаю, что пытались сделать тут шаманы перед тем, как погибли, – говорила мне соседка, – но они пробили брешь в общее пространство между мирами. Поскольку я владею всей информацией, что была в твоей памяти, то смогу помочь определить тебе свой мир, если у тебя есть желание вернуться обратно. Мне бы ты этим перемещением сильно помог. Я не говорила, но то, что было у нас с тобой в моем мире, мягко говоря, не поощряется.
– А как ты тут без меня? – спросил я.
Мой язык при этом едва ворочался от волнения.
Экуппа тут же практически процитировала мои недавние мысли по поводу ее безопасности.
Я согласился! Все это время я, как мог, уходил от мысли, что там, в родном понятном мире, происходит с телом, из которого вылетело мое сознание, но она меня все равно не покидала, затаившись на задворках сознания, и мучила, мучила…
– Что от меня требуется? – уже ровным полным решимости голосом спросил я.
– Просто нужно очень захотеть вернуться. Я не могу утверждать с уверенностью, но если твое тело сейчас существует без сознания, либо с ущербным сознанием, то ты вернешься в него. Если же, тебя в родном мире уже не существует совсем, то ты по нашей аналогии попадешь туда, где для тебя будет место, либо в тебе будет необходимость.
Тут даже думать было не о чем! Здесь я свое дело сделал: Экуппа жива, здорова, под охраной, хотя и в не самом спокойном месте. Пока и честь знать!
– Готов! – произнес я даже прежде, чем решился на это.
– Закрывай глаза и представляй, что угодно из своего мира!
Я выполнил указание и стал ждать, думая о своей небольшой уютной холостяцкой квартире, потом переключился на детство в родительском доме.
Так я стоял, пока меня не скрутило от сильной боли толи в районе солнечного сплетения, толи правого подреберья. А, скорее всего, болело и там и там, и вообще весь организм едва ли не агонизировал.
Открыв, наконец, глаза, я увидел чуточку удивленное, но в основном очень уставшее лицо немолодой уже женщины-врача. Потом нас тряхнуло, я понял, что нахожусь внутри машины скорой помощи, хотя никогда до этого там и не оказывался, а еще я понял, что меня трясет, тошнит и, до кучи, тяжело дышать.
Спрашивать кто я, когда и в каком мире было бы очень глупо с моей стороны, поэтому, немного подумав, я выдал вопрос:
– Что у меня со здоровьем? – выдавил я из себя фразу
