первый год. Хорошие ребята. Впрочем, меня они все больше сторонились. Ну, да и я в их дела мужские особо не лезла. А тут за Ванечку обидно стало. Как-то нехорошо получалось. Они вон герои, а он как будто трус… тут уж честь семьи была затронута. Но промолчала. Это их дела, пусть их.– Не могу я. Вон сеструхе помочь надо… чего там у тебя? – это он уже ко мне. Я рукой махнула, мол объяснять долго. На самом же деле, врать не люблю.
– Не могу или не хочу?
И Ванечка, видя, что от меня толку никакого, вдруг поступил честно:
– И не могу, и не хочу. Не по мне это! Я ж городской. А вы какую-то авантюру выписываете. Сами-то в этот бред верите?
Сашка только тяжело вздохнул. Так дети вздыхают, когда им обещали игрушку купить, в магазин даже привели, а потом оказалось, что мама с папой кошелек дома забыли. Сашка только что не расплакался. Даже жалко его стало.
– Ну, что вдвоем? – уже без надежды повернулся он к Кольке.
Тот вяло пожал плечами, у него теперь тоже вроде как появился шанс скипнуть. Но вот так прямо признаться он не мог. Не знаю, что они там выдумали, но видно, только Сашка по-настоящему чего-то хотел, а эти двое «на слабо» повелись. И за Сашку стало обидно. Он хороший.
– На билет только зря потратились…
– Билеты еще сдать успеем…
Эх, Сашка, ну за что ты мне так нравишься? И дернуло же меня:
– А, может, меня с собой возьмете? – я лукаво состроила глазки Сашке, он смутился, даже обиделся.
– Я серьезно. – пришлось спрятать улыбку. Мальчики мои быстренько так переглянулись, а Ванечка только руками развел: ну, а что? У меня своя голова на плечах, он за меня не в ответе. Тоже мне мужчина. Ну да, я же для него не женщина, я ведь сестра. Это как младший брат не мужик. Так, кажется, у них считается.
Перекурили, повздыхали, объяснили мне планы, попугали для порядка. Но Сашка уже идеей загорелся. Словом, сосваталась я за их авантюру. Побежали билет менять. И паспорт у меня зачем-то с собой оказался. Едва успели с обменом. И был ведь шанс не успеть.
4 Поехали
Проводник бодро кому-то сказал «поехали», и поезд действительно хрустнул колесами, словно огромный зверь, разминавший затекшие лапы. Мелькали за занавеской огни. Сначала небыстро, затем ускорившись, и вот уже превратились в одно общее бесконечное подмигивание. Напала, было, зевота и клонило уже в сон, но данное себе твердое слово не спать, покуда не выберемся из города, держало меня в сознании.
Нам достались два нижних места и одно верхнее по ходу поезда. Бросили жребий, и наверх лезть выпало мне. Вот тебе и равноправие. Сосед напротив – неприметный как0й-то мужик -залез на свою полку, отвернулся и тут же уснул.
Лежали молча. Переваривали случившееся, словно никто так и не поверил, что мы действительно теперь едем, что несет нас на встречу непонятным приключениям.
Колька первым не выдержал молчания: пошел курить в тамбур. Я воспользовалась
