ананасы, бананасы, все из мира фантазий.
Много времени на завтрак не тратила. Теплым чаем запивала бутерброд, судорожно напихивала портфель учебниками, параллельно осмысливала невыученные уроки: по истории – не спросят, домашку по математике сделала, русский – два упражнения из трех, а вот географию надо почитать перед уроком, если успеет конечно. Ася к урокам готовилась без напряжения, потому что безошибочно определяла алгоритм учителей. Обычно угадывала, а если случался прокол, то в дневнике появлялась двойка, которую потом приходилось нудно гасить двумя, тремя пятерками. Особенно непредсказуема был историчка (с легкой руки десятиклассников – Истеричка). Историчка-истеричка идеально угадывала, когда Ася не готова. По общей теме еще можно было как-то отболтаться, но учительница заставляла давать четкие определения вороху безумных слов: Что такое ленинизм, шовинизм, национализм, конформизм и еще куча непонятных …измов. Тут без подготовки никак – приходилось заучивать и заодно осмысливать. Зато потом на перемене, когда сидели на высоких подоконниках в коридоре, с удовольствием плевались «плю-плю-плюрализмом», отбивались «либерализмом». Все были уверены, что эти слова никогда никому не пригодятся и поэтому наполнялись учебным подростковым «пофигизмом».
На перемене невыученные проблемы всегда забывались, все время уходило на болтовню, короткие перебежки между классами. После третьего урока неслись на четвертый этаж в огромную столовую. Здесь всегда пахло сырыми овощами, сбежавшим молоком. От сквозняка на высоких окнах шевелились шторы, батареи с холодом не справлялись, эгоистично занимались только собой – собственным обогревом. Вдоль окон стояли ряды столов с прогнувшимися столешницами, окруженные скамейками, из которых обязательно торчали гвозди или деревянные щепы. Да и парты тоже премило цеплялись. Как девицы ни старались, беда подстерегала их на каждом шагу. Сколько старшеклассных слез было пролито из-за порванных колготок. Словив очередную щепу, девицы сбегали с уроков, волосом из косы штопали стрелки. И как бы ни старались, какими бы волшебными ручками не обладали, все равно ремонт был заметен. Родители жаловались директрисе, она в ответ предлагала не фасонить, а обратить внимание на простые чулки – тепло, крепко, дешево.
Ася потрясла колготками, на них уже три параллельных шва, еще зацеп – и будут похожи на рыболовную сеть. Лучше бы вместо рыбьего жира отец потратился на колготки. Но отца не уболтать. В его понимании рыбий жир гораздо полезней, особенно для подрастающих мозгов, и даже покажет на собственном примере: глотнет одну, нальет вторую столовую ложку.
Фу! какая гадость!
– Нам во время войны не хватало…
– Начинается, – вздыхает Ася от воспитательного тона. Теперь рыбий жир и не кажется таким противным. Выпил и забыл, а тут обваливается бесконечный гундеж, как перестук колес: дын-дын-дын! Вот мы… вот я… Советский союз – огромная страна, народу много и у каждого своя уникальная история, мы выжили, слушали родителей, и не отказывались
