делами, – важно ответствовал парень, и уверенно прошёл внутрь конюшни. – Сперва я коняшку осмотрю. И коли уж понадобится, тогда уж и господин Сониан пожалует.
– Ладно, ладно, – старейшина был готов на любые условия, лишь бы маги сделали хоть что-нибудь. Возможно, очень скоро помочь кормильцу уже никто не сможет, но теперь, когда всю вину за гибель коня можно было свалить на другого, старейшина заметно успокоился и приободрился.
Поспешив за Брантом, мужчина застал его опустившимся на колени рядом с лежащим на соломе конём. Бедное животное тяжело дышало. Его вздутый живот опускался и поднимался, как большой пузырь, накачанный воздухом, а ноги судорожно подёргивались.
– Чем кормили? – осторожно проводя ладонью по коричневой шерсти, спросил Брант. Коняшка был горячим, а в стойле стоял резкий неприятный запах.
– Желудей он переел, – не стал юлить старейшина. – Ребятишки в лесу набрали, для игры, да свиней полакомить, а он котомку нашёл.
– Большая, видать, котомка-то была, – покачал головой Брант. – Отправь своих чистой воды принести, да побольше. И чтобы никто без разрешения сюда не заходил.
– Понял, – старейшина попятился назад. – Сейчас всё сделаем.
– Что, дружок, плохо тебе? – ласково спросил Брант, когда убедился, что остался наедине с «пациентом». – Давай поглядим. Жёлуди – ерунда. Неприятно, зато будет тебе урок – не переедать то, чего не полезно.
Голос парня звучал успокаивающе, ровно и спокойно. Брант осмотрел коня со всех видимых сторон, мягкими движениями прощупал вздутый живот, нахмурился, и, отступив на шаг назад, ещё раз огляделся. Не могло такого быть, чтобы деревенские знахари не справились с обычным отравлением, и уже через несколько секунд Брант понял, что прав. Неприятный запах, витающий в стойле, не был обычным для конюшни. Свежий навоз и конский пот не привлекли бы внимания ученика мага. Этот дух был резким, очень въедливым, а главное, чуткий нос деревенского парня уловил в нём едва заметные нотки чего-то сладкого, как будто конь переел не желудей, а перенасыщенной специями сдобы. Склонившись над бедным животным, Брант погладил его по гриве и снова нахмурился. В больших карих глазах коня плескался панический страх.
– Не в желудях ведь дело, так?
Парень полностью преобразился. С лица пропало глуповатое выражение, взгляд серо-зелёных глаз обрёл остроту и проницательность. Уверенными быстрыми движениями Брант ощупал сначала уши, потом копыта коня, и, издав довольный возглас, потянул что-то из его задней левой ноги. Конь всхрапнул, забился, пытаясь встать, но Брант прижал его свободной рукой за шею, не позволяя двигаться.
– Потерпи, хороший, потерпи, сейчас всё кончится, – приговаривал парень, медленно вытягивая из-под кожи бедняги длинную тонкую металлическую нить. Нить была гибкой, серебристой и будто живой, извиваясь, как дождевой червяк в пальцах рыболова.
Последнюю часть Брант выдернул резко и быстро, и тут же ловко ухватил второй конец нити свободной рукой. Как змею за шею. Конь совершенно
